Тэаргавар здорово помогла им — полосуя диких, Атеа краем глаза видела, как ведьма из воздуха сплетает огненные ленты и направляет их на духов, сжигая бестелесную плоть. И она спасла девочку, дав Лебедю несколько секунд на то, чтоб добежать на нее. Если бы не эльфийская ведьма, Ати уже сейчас смотрела бы пустыми глазами в небо, и Гильдия оплакивала бы свою потерянную дочь, так и не получившую Крылья. Атеа смотрела на нее, пристально разглядывая, запоминая, подмечая. Тэарга прятала руки в складках широких рукавов, оставаясь все такой же спокойной, словно пять минут назад на них не нападали дикие. Словно ничего и не было.

Атеа нахмурилась, ощущая, как в груди зверем заворочалось подозрение. Всю дорогу от Града-на-Перевале до Келерийской Гильдии ведьма шла позади них. На одном из привалов Меред подошла к Атеа и, понизив голос, рассказала, что колдунья постоянно оборачивается назад. Тогда Лебедь лишь отмахнулась, заявив, что им дела нет до того, почему там эльфийка смотрит в сторону Лореотта. А вот теперь получалось, что, возможно, дело и было. Атеа подняла голову, находя взглядом Меред. Девушка стояла, сжав руки в кулаки и не отрывала взгляда от ведьмы, которая, казалось, даже не замечала того. Лицо Птицы искажала такая ярость, какой Атеа сроду не видела — она даже не думала, что тихая и мягкая подруга способна на такое чувство.

Птенцы голосили, испуганно глядя на маленькую Ати в руках Сольвэ. Одна из девочек, круглолицая, со смешной льняной челкой, плакала навзрыд, и кто-то из старших успокаивал ее. До Атеа долетали лишь обрывки фраз. Смотри, с ней все хорошо… жива… Птицу не сломить… не плачь… Птенцы обступили Сольвэ, не давая ей проходу, и Наставница не выдержала:

— А ну-ка закрыли рты, все! — голос ее громом разнесся над Гильдией, и во дворе тут же повисла звенящая тишь: голоса смолкали быстро, и вскоре единственным звуком, нарушающим тишину, остался лишь тихий плач Ати, — Быстро подобрали сопли и разошлись по комнатам! Сегодня занятия отменяются — все спуститесь к ужину. И еще, — она обвела взглядом толпу учениц, и Атеа не смогла сдержать ухмылку: Сольвэ одним взглядом могла запугать девчонок больше, чем орда диких, — Если я узнаю, что хоть одна дура распространяет слухи, панику или просто истерит — лично высеку, перед всей Гильдией. Все предельно ясно?

Нестройное «Да, Наставница» стало ей ответом. Девочки хмурились, стараясь казаться храбрыми, утирали слезы, украдкой поглядывая на Ати и друг на друга. Сольвэ, оглядев их еще раз, прорычала:

— Раз ясно — живо разошлись. Дважды повторять я не буду.