Она спустилась со ступеней, и Атеа направилась следом за ней. Позади брела Меред, почти бесшумно ступая за спиной, и краем глаза Лебедь видела ее силуэт за своим левым плечом. Поравнявшись с Сольвэ, девушка задумчиво оглядела двор, такой пустынный сейчас. Здесь всегда царила странная атмосфера — безмолвное спокойствие и суровая сила сплелись за стенами Гильдии в единую крепкую нить, что прошивала каждый камень, каждую башню и каждого человека, находящегося на этой земле. Возможно, потому Атеа и не сумела оставить Келерию: предать эту силу могли лишь единицы. Лебедь предпочитала бросать ей вызов — но не предавать.

Невысокая широкая башня, прозванная в Гильдии Насестом, поднималась всего лишь на четыре этажа над землей. Здесь было сухо и тепло, пахло чистотой и сосновыми поленьями, и Атеа, поднимаясь по истертым ступеням на третий этаж, в который раз подумала, что Насест нравился ей едва ли не сильнее всех других мест Келерии. Почему-то ей было уютно среди старинных гобеленов, пушистых шкур, развешенных на стенах, среди серого грубо обработанного камня, который выглядел благороднее мрамора. Это место казалось ей северным, мрачным и угрюмым с виду, но очень теплым на самом деле — и ей, златоволосой южанке, невероятно нравилось приходить сюда.

Все совещания Гильдии проходили на Насесте, зимой все приказы Лорелей оглашались именно тут — и здесь же устраивался традиционный пир, когда очередная стая птенцов обретала Крылья. Наставницы рассказывали старые байки девочкам, отныне носящим гордые птичьи имена и ставшим настоящими Птицами Келерии. Атеа помнила, как полулежала на устеленной теплой шкурой лавке, потягивая из чаши крепкий, горький вересковый мед, и на душе было так сладко и терпко, и сердце стучало чаще от гордости, хмеля и странной, ни на что не похожей радости, а в теплом полумраке, золотистом в свете факелов, Наставница Ашлинн рассказывала им чудесные истории и славные предания былого. И пахло тогда сосновыми поленьями, медом, дичью с пряными травами…

Сейчас же в Белом Зале не было отсветов пламени, танцующих на стенах, не было ароматного мяса в глубоких блюдах на длинных дубовых столах — зато собрались почти все Наставницы. Они рассаживались на устеленных шкурами лавках, обеспокоенно переговариваясь меж собой, и Атеа ощущала повисшую в Зале тревогу почти на вкус. Когда они вошли, все взгляды тут же впились в них, цепляясь так крепко. Лебедь развернула плечи, проходя мимо Крылатых, и церемонно опустилась рядом с Сольвэ. Меред юркнула за ней, усаживаясь чуть поодаль, как всегда особняком от всех, опуская голову так, чтоб никто не видел ее глаз. Вот и ты защищаешься как знаешь. Как и я.