Моррель и Шеледиан переглянулись, хмурясь, Грен что-то проворчал под нос, а Реанэсс едва заметно улыбнулась ей, благодарно опуская ресницы. Шедавар продолжила:

— Они прошли тяжелый и сложный путь — да. Никто и не говорил, что жизнь должна быть легкой и беззаботной. Жизнь — это борьба, это сражение, которое мы попросту не можем проиграть, а иначе… иначе все напрасно, — она усмехнулась, — Иначе реки никогда не пробьют себе русла, иначе семечко никогда не поднимется из земли деревом, таким громадным, что крона его подпирала бы небо. Иначе сама жизнь застыла бы — как мы с вами в своих пещерах. А мы застыли. Мы уснули среди подземных залов и камней, вросли в них и теперь дремлем, и плевать нам на то, что год от года наши дети рождаются во тьме, и что волосы их словно пеплом запорошены, а глаза — что совиные. Рожденные под солнцем эльфы — уже иные. Они счастливы. Боги наверняка смотрят на них со своих небес — и смеются, радостно смеются, глядя на то, как они играют под синим небом, и как солнце разбрасывает россыпи веснушек на их руках. И наверняка плачут, когда видят, как наши дети удивленно разглядывают деревья и цветы, попадая на поверхность впервые. Так не должно быть. Это — прошлое, которое должно остаться позади. Грядет будущее, которое сомнет нас и сотрет в пыль, если мы не сдвинемся с места. Время перетирает даже камни — и нас оно обратит прахом.

Шеледиан яростно затряс головой:

— Прахом нас обратит твоя глупость! Это из-за тебя беда пришла к нам, и из-за тебя наши города разрушатся. Ты погубила нас, Шедавар, и лишь тебе отвечать перед богами за это!

— Он прав, — угрюмо кивнул Гренвеон, и Шеда ощутила, как давит на плечи бессилие пополам с усталостью.

— Я — лишь один из камушков, которыми боги играют, как и любой из нас. Не обвиняй меня в том, чего я предвидеть и предотвратить не могла, Шеледиан, — в груди стало жарко от подступающей злости, однако Шедавар заставила себя успокоиться: гневом она своего не добьется, — Это рано или поздно бы случилось. Вот так или по-другому — нам бы пришлось покидать подземелья, хотите вы того или нет. Я не могу заставить вас это сделать, не могу вас переубедить, однако я прошу: прислушайтесь ко мне. Клан, оставшийся в подземельях, обречен на верную смерть. Нельзя допустить такой гибели, нельзя позволить теням увести за собой тех, кто солнца еще и не видел. Неужели такого исхода вы хотите для своих детей?

Моррель, собиравшаяся что-то сказать, вдруг замешкалась и запнулась. Вместо нее голос подал Ферниир.

— То, что ты говоришь — серьезные вещи, Шеда. И мы слышим тебя, — помедлив, он вскинул глаза на Шеледиана и Моррель, — Я согласен с Шедавар в том, что мы должны дать отпор диким, и что в это время наши дети должны находиться здесь, в Клане Эсс, под защитой Реанэсс. Однако дальнейший ход событий может быть разным. Колдовство со временем может уйти, и тени успокоятся…