Возле Зоба остался один лишь Бек. Паренек, с которым они не знакомы и двух дней, но который, видно, хочет сказать слова прощания.

Зоб со вздохом стал усаживаться на место возницы – медлительно, морщась от всевозможных ушибов, полученных за последние дни. Бек стоял внизу, сжимая обеими руками воткнутый в землю Меч Мечей в ножнах.

– Мне предстоит держать щит за самого Черного Доу, – сообщил он. – Это мне-то. А тебе ни разу не доводилось?

– Неоднократно. Ничего особенного. Просто держи круг, чтобы никто с него не сходил. Стой за своего вождя. Делай все по-правильному, как вчера.

– Вчера, – выговорил Бек, глядя неотрывно на колесо повозки, как будто прозревал всю землю насквозь и ему не нравилось то, что он видит на другой стороне. – Вчера я тебе сказал не все. Хотел, но…

Зоб обернулся на две застывших фигуры под одеялом. Вообще-то можно обойтись и без чьих-то исповедей. Тут и так веса целая телега, особенно если учитывать груз собственных просчетов. Но Бек уже говорил – монотонно зудел, как зависшая в духоте пчела.

– Я убил человека, в Осрунге. Но не от Союза, а одного из наших. Парня по имени Рефт. Он стоял и сражался, а я бежал и прятался, а его убил. – Он так и не отводил от колеса повлажневшего взгляда. – Проткнул его насквозь отцовским мечом. Принял его за человека Союза.

Ужас как хотелось тряхнуть поводья и уехать. Но, может, он, Зоб, мог чем-то помочь, и все его понапрасну потерянные годы принесли бы хоть кому-то какую-то пользу. А потому он, скрипнув зубами, нагнулся и положил ладонь Беку на плечо.

– Я знаю, тебя это жжет. Палит огнем. И, возможно, будет жечь всегда. Но знаешь, что грустно? Грустно то, что подобных историй за все годы я слышал-переслышал преизрядное количество. А тот, кто побывал в битве, на них и ухом не поведет. Таково это черное дело. Пекарь делает хлеб, плотники – дома, а мы вот делаем покойников. Все, что тебе дано, это принимать новый день, когда он наступает. Уживаться с ним. Так что попытайся как можно рачительней обходиться с тем, что тебе достается. Поступать по-правильному будет получаться не всегда, но можно пытаться. Поступил так один раз, пытайся поступить и в другой, и в следующий. По-правильному. А еще, оставайся живым.

Бек упрямо качнул головой.

– Я убил человека. Я ведь должен за это заплатить?

– Ты убил человека? – Зоб в комичной беспомощности всплеснул руками. – Но это же битва. Здесь кто как умеет. Одни выживают, другие гибнут, кто-то платит, кто-то нет. Обращай это себе на пользу. Пробуй.

– Но как? Я же поганый трус.

– Может быть. – Бек через плечо указал большим пальцем на труп Жужело. – А вон у меня герой. Скажи-ка, кому из вас лучше.