И она зашагала прочь.

Все остальные потянулись следом. Больше делать было нечего.

Восемнадцать солдат – Смычок их сумел провести. Ещё три схватки – кровавых, безжалостных – и вот они уже присели у дворцовых ворот. Открытых нараспашку, словно пасть, полная огня. Над укреплениями клубился дым, наливался в ночи багрянцем. Флакон стоял на коленях, тяжело дышал, оглядывая других солдат. Несколько тяжёлых пехотинцев, полный взвод Смычка и большая часть солдат сержанта Шнура, а также несколько выживших морпехов из взвода Бордука.

Они надеялись, да что там – молились всем богам, что найдут на точке сбора другие взводы. Ну, хоть кого-нибудь, других уцелевших, которые не сдались перед напором пламени… до сих пор. До сих пор, только и всего. Этого бы уже хватило. Но они были одни, и никаких следов того, что другие малазанцы тут уже побывали.

Если Леоман Кистень и был во дворце, от него теперь остался только пепел.

– Хруст, Может, Спрут – ко мне, – приказал Смычок, присел и положил перед собой ранец. – Ещё сапёры есть? Нет? А взрывчатка? Ладно, я свою только что проверил: воск размягчился и дальше будет только хуже – всё взорвётся, и это мой план. Всё, кроме «огневиков» – их выбрасывайте – остальное идёт точно дворцу в глотку…

– А смысл? – спросил Шнур. – То есть, я не возражаю, если ты считаешь, что так умирать лучше.

– Я хочу дыру пробить в этом огненном смерче – отбросить его, и мы в эту дыру проскочим, а там уж Худ знает, куда она приведёт. Но за дворцом я огня не вижу, и мне этого довольно. Что-то не нравится, Шнур?

– Нет. Наоборот. Отлично. Гениально. Если б я только шлем свой не выбросил.

Кое-кто рассмеялся. Хороший знак.

Затем кашель. Дурной знак.

Кто-то закричал, и Флакон обернулся, чтобы увидеть, как из соседнего здания выбирается фигура, увешанная флягами и бутылками, ещё одна бутыль в руке, а в другой – факел – и бежит прямо на них. А им пришлось выбросить арбалеты.

Один солдат из взвода Шнура, Колокол, заревел и бросился наперерез фанатику.

– Назад! – завопил Шнур.

На полной скорости Колокол прыгнул на мятежника, сбил его с ног, оба повалились на землю в двадцати шагах от остальных.

Флакон упал навзничь, перекатился, ударился о тела других солдат, которые делали то же.