– Ничего я не делал!

– Хватай мой хвост. Давай. Только руку протяни…

Джамбер Валун, ныне известный как Хруст, вздохнул и сжал пальцы на хвосте бога-саламандры.

Тот рванулся – и в кулаке у него остался только хвост.

Прыг-Огузок побежал прочь, заливаясь хохотом.

«Оно и хорошо, – подумал Хруст. – Других-то шуток он не знает».

Корабб стоял посреди пустыни, и через жаркое марево кто-то шёл к нему. Ребёнок. Ша'ик Возрождённая, провидица вернулась, чтобы повести на смерть новых воинов. Он ещё не мог различить её лица – что-то не так с глазами. Выгорели, кажется. Или их вырвал ветер, Корабб сам не знал, но видеть было больно. А видеть её… ужасно.

Нет, Ша'ик, прошу тебя. Это должно прекратиться, всё должно закончиться. Хватит с нас священной войны – сколько же крови может впитать песок? Когда утолится твоя жажда?

Она подошла ближе. И чем ближе провидица подходила к тому месту, где он стоял, тем больше подводило Корабба зрение, а когда воин услышал, что Ша'ик остановилась рядом с ним, Корабб Бхилан Тэну'алас окончательно ослеп.

Но не оглох, ибо услышал, как она шепчет:

– Помоги мне.

– Открывай глаза, друг.

Он не хотел. Все от него жаждали решений.

От него, всё время, а он уже не желал ничего решать. Никогда. Вот теперь всё было хорошо. Медленно погружаться, тонуть под ничего не значащий шёпот, в котором даже не было слов. Ничего другого он уже не хотел. Больше ничего.

– Просыпайся, Скрипач. В последний раз, чтобы мы могли поговорить. Нам нужно поговорить, друг.