Синн тоже её увидела и начала спускаться вниз по склону, издавая странные хнычущие звуки.
Капитан Фарадан Сорт расстегнула застёжку шлема, стянула его с головы и надела на луку седла. Вытерла смешанный с сажей пот со лба. Дезертирство. Что ж, не в первый раз, верно? Если бы не магия Синн, виканцы бы их нашли. И вероятней всего – казнили на месте. Она бы, конечно, унесла нескольких с собой на тот свет, что бы там ни сделала Синн. Многие уже поняли, что приходится платить за то, чтобы иметь с ней дело. По всем статьям платить. Этот урок она не уставала повторять.
Сорт увидела, как Синн бежит к склону теля, не обращая внимания на девочку, и карабкается наверх.
И что теперь?
Вновь надев шлем, так что мокрая кожаная оплётка на миг охладила кожу на лбу, она затянула ремешок под подбородком, – похоже, он растянулся, – собрала поводья и направила коня вниз по осыпи.
Девочка плакала, прижимая грязные ручки к глазам. Столько пыли на ней, паутина в волосах – вот истинное лицо войны. Лицо этой девочки долго ещё будет являться ей в памяти, как и многие другие лица, – до конца дней.
Синн замерла, цепляясь за неровную стену на высоте двух человеческих ростов.
Ну, хватит. Она просто обезумела. Сорт покосилась на девочку, которая, похоже, даже не поняла, что рядом возникли незнакомые люди. Продолжала прижимать ладошки к глазам. Красные полоски в пыли, по щиколотке бежит струйка крови. Упала, что ли? Откуда?
Капитан подъехала и остановила коня под Синн.
– Спускайся, – сказала Фарадан. – Нужно разбить лагерь, Синн. Спускайся, толку нет – солнце уже почти село. Завтра снова попробуем.
Синн только покрепче вцепилась в булыжники и кирпичи.
Поморщившись, Сорт заставила коня подступить ближе к стене, затем потянулась, чтобы снять Синн.
Девушка заскулила, рванулась вверх и просунула руку в отверстие…
Ни сил не осталось, ни воли. Чуть передохнуть, потом можно будет начать снова. Только чуть-чуть отдохнуть, а голоса внизу уже затихают, да это и не важно. Сон, тёмные, тёплые объятья сна – всё глубже, а там золотой, сладостный свет, ветер теребит желтоватые травы…
…свободен, боль ушла, исчезла. Он понял: это не сон. Это смерть, возвращение к самому древнему воспоминанию, скрытому в каждой человеческой душе.