— С нами крестная сила… — дрожащей рукой перекрестился боярин Фома. — Это что ж такое творится, дружка?! Никак бесовщина!

— Спокойно, боярин, это баушки Кузьминишны подарочек.

— Так я ж и говорю — бесовщина! Это что ж теперь — так и будет посередь дороги скала торчать?! Весь тракт запортил!

— Для чего же? — усмехнулся Яромир. — Завтра с рассветом все исчезнет как не бывало. Эта гора не гора, а мара — наваждение, видимость. Хотя взобраться на нее при нужде можно…

— Точно бесовщина…

— Ну, зато владимирцы теперь отстанут на время! — ухмыльнулся десятник Суря. — Пока-то эту дуру каменную объедут!.. Тут кругаля немалого дать придется!.. Семь, а то восемь верст лишку — да все по полю дикому, по грязюке!..

Действительно, почти два часа о погоне не было ни слуху, ни духу. Но потом, когда чудотворная скала окончательно скрылась из виду, на небоземе вновь объявились крохотные фигурки. Владимирцы, едущие чуть не вдвое быстрее, обогнули кремень-гору по широкой дуге, вернулись на тракт и опять нагоняли похитителей княжны.

— Теперь что делать будешь, дружка?! — свирепо уставился на Яромира боярин.

Оборотень невозмутимо хлопнул по плечу возничего, веля замедлить ход. Его повозка успела вырваться вперед — чуя за спиной волколака, лошади бежали особенно борзо. Теперь же она постепенно начала отставать, пока снова не стала последней.

Дождавшись, пока остальные его обгонят, Яромир выпрямился во весь рост и неторопливо вытащил из кошеля простой деревянный гребень. Совершенно ничем не примечательный — ни картинки, ни узора какого. Обычная деревяшка с частыми зубцами.

Однако теперь тиборчане смотрели на лукаво щурящегося оборотня во все глаза, жадно ловя каждое его движение. Яромир размахнулся и швырнул вдаль второй подарок бабы-яги, причитывая вслед:

Вновь усталые кони захрапели и резко прибавили ходу, едва не перевернув одну из повозок. Из земли, вспарывая пожухлый травяной ковер, вылетела зеленая пика. Она устремилась к небесам, распахивая колючие лапы, встряхнулась, избавляясь от прилипшей земли, и замерла неподвижно.

За первой елью последовали другие. То тут, то там на бескрайней равнине поднимался очередной лесной солдат, ощетиниваясь грозной хвоей. Они выскакивали все чаще и чаще, пока в глазах не зарябило от древес, порожденных ведьминским чернокнижием…

Преследователи совершенно скрылись за этим зеленым частоколом. До чуткого уха оборотня донеслось едва слышное ржание и ругань — воевода Дунай что есть силы клял проклятое колдовство. Теперь ему придется либо продираться сквозь густую чащу, либо давать большой крюк.