Что бы он ни выбрал — владимирцы надолго отстанут…

Они и отстали. Часа три о погоне не было ни слуху ни духу. Но потом на небоземе вновь объявились крошечные точки. Витязи Всеволода порядком утомились, их кони — еще больше, но о том, чтобы забыть о похитителях княжны и повернуть назад, не могло быть и речи.

К тому же тиборчане устали ничуть не меньше.

— Еще есть что в запасе, дружка? — с надеждой обратился к Яромиру Фома Мешок. — Выручай давай, теперь на твою бесовщину только и уповать!

— Не вешай носа, боярин, найдется и еще кое-что! — усмехнулся оборотень, уже в третий раз замедляя свою повозку.

На сей раз из заветного кошеля появился полотняный платок, окрашенный васильковым цветом. Яромир бережно развернул его, поднял как можно выше, держа за концы обеими руками, и пустил по ветру, негромко причитывая:

Нежно-голубой плат приземлился точно посередь дороги — да так ровно, точно скатерть расстелили. Но он недолго там оставался — прямо из полотна вдруг брызнули водяные струи. Шире, шире, еще шире! Текучая лавина расползалась по полю, сама продавливая себе русло — словно под водой спрятались копари с лопатами, резво ведущие в обе стороны широченную борозду.

Дивная река все расширялась, удлинялась, углублялась. Тиборчане зачарованно смотрели на этакое чудо — водяной поток, текущий сразу в две стороны! В том месте, где приземлился платок бабы-яги, река будто разделилась невидимой чертой — именно от нее хлестало бурное течение. Точь-в-точь две косы женские, из лазуревых струй сплетенные…

— Здесь, пожалуй, потрудней придется!.. — радостно потер ладони боярин Фома. — Реку-то не объедешь, переплывать придется!.. а она не слишком мелка?.. — обеспокоился он. — А, дружка?.. Вброд-то не перейдут, а?..

— Княжеский терем по самую маковку скроется, — рассеянно ответил оборотень, думающий о чем-то своем. — Ты, боярин, погоняй, погоняй коньков, дотемна времени еще вдосталь…

— Куда ж их погонять-то еще? — набычился Фома. — С ног валятся!

— Ты, главное, дотемна дотерпи как-нибудь, а там отдохнем, на ночлег встанем…

— Ополоумел, дружка?! Какой ночлег?! А владимирцы как же?!

— А что владимирцы?

— Дак через реку-то твою они с божьей помощью переберутся — чай, не море-океан, не больно-то и широка! А дальше опять по следу пойдут! И прямо спящих нас!..

— Думаешь? — усмехнулся оборотень.

— Ну а как же?!

Яромир, покачал головой, поискал взглядом Сурю и окликнул его:

— Десятник, а рассуди-ка ты нас! Вот кабы это ты владимирцев возглавлял, да за нами в погоню шел — что бы ты на закате делать стал?

— Как что? — степенно ответил пожилой дружинник, крутя ус. — Ночевать бы приказал. Кони устали, люди устали. А коли во тьмище лететь сломя голову — так можно и на принаду нарваться. Хорошо, коль просто на людей затаившихся — а ну как у тебя в кошеле еще какая гадость чернокнижная припасена? Разверзнешь, чего доброго, пропасть посередь дороги — так все и ухнем сослепу! Нет, я уж восхода дождусь, лошадям роздых дам — а там снова в погоню! До Галича еще далече — небось успею нагнать…