Змеиные глаза бессмертного царя неотрывно смотрели на пыльный веник, ласково поглаживаемый нежными руками Василисы. Она лелеяла его так, словно вдруг обрела давно потерянное дитя.

Очень медленно разомкнулись иссохшие губы, и Кащей вымолвил:

— Я солгал. Моя смерть не в этом венике. Я просто желал взглянуть, как ты поступишь.

Василиса изумленно открыла рот, всплеснула руками и укоризненно покачала головой, всем своим видом выказывая негодование обманом, но одновременно — невольное восхищение столь изящной уловкой!

Однако в глазах она старательно прятала злорадный огонек. Этот замшелый колдун, возомнивший себя великим хитрецом, решил, что сумеет провести ее, Василису Премудрую! Конечно, она мгновенно догадалась, что ее просто проверяют — ну какой полоумный станет прятать свою смерть в дурацкий веник?

Тем не менее, внешне она старательно подыгрывала Кащею — пусть думает, что она в самом деле желает защищать и оберегать своего «суженого»…

— Придвинься ближе, — холодно приказал жуткий старик. — Сейчас я расскажу тебе то, чего еще никому никогда не рассказывал.

Вот теперь Василиса и в самом деле обратилась в слух. Как только Кащей начал свой рассказ, алые губки пораженно разомкнулись и уже не смыкались до самого конца.

— Это началось очень и очень давно, — монотонно заговорил старик в железной короне. — В те незапамятные времена здесь не было еще ни Руси, ни моего царства. Вообще людей было куда меньше, чем сейчас, а вот нечеловеческих народов — заметно больше. Здесь — именно на этом месте, где сейчас стоит Костяной Дворец — появился на свет я. Я стал плодом случайной любви, кратковременного союза Вия и Живы. Оба они к тому времени уже стали богами, но еще достаточно молодыми, не успевшими в полной мере осознать свое величие. Ты видела моего отца — того, каков он есть сейчас. Но тогда он еще не был Старым Стариком, не был демоном, и выглядел совершенно иначе — его даже можно было назвать красивым. Я родился похожим на своих родителей. Правда, стать богом, подобно им, мне не удалось — далеко не все дети богов рождаются бессмертными. Нет, я родился смертным. Но щедрая примесь ихора в крови обещала мне очень долгую жизнь — многие века, возможно, даже тысячелетия. Потому тогда я не беспокоился о будущем. Я просто жил — жил весело и беззаботно, жил в свое удовольствие, радуясь всему вокруг. Я любил и был любим — в те времена я был завидным женихом и разбил немалое множество сердец. Но время шло, и постепенно на смену белой полосе пришла черная.

Кащей ненадолго замолчал, неподвижно глядя перед собой, постучал пальцами по столу и продолжил: