— Что скажете, други?! — гаркнул седой богатырь, указывая на зардевшуюся Елену.

— Хороша молодая княгиня, хороша!.. — закричали из-за столов. — Бог свел, Бог свел!..

Знатные гости один за другим принялись подниматься, произносить поздравления, пожелания счастья, богатства, здоровья, множества детей. Несчетные зрители, плотными рядами стоявшие за спинами гостей, запели величальные песни.

Начали подавать угощение. Сначала холодные блюда — окорока, студни, бараньи головы. За ними горячие — похлебки, каши, пшенники, сальники, жареных гусей, барашков, поросят. Перемена следовала за переменой, неизменно сопровождаясь разлитием браги, медовухи, дорогих заморских вин…

Подачей блюд распоряжалась сваха — боярыня Марфа. Вдову хотели освободить от утомительных обязанностей, но та отказалась наотрез. Разрумянившаяся толстуха знай покрикивала на челядь, уже и думать позабыв о покойном муже…

Сами молодые пока ничего не ели. Перед ними поставили пустые миски, ложки связали красной ленточкой, а чары перевернули вверх дном. Сейчас жених с невестой находятся как бы «между» — уже не холостые, но еще не женатые. Так что есть-пить им до поры нельзя.

Иван, единственный здесь близкий родственник, почему-то прятал глаза и помалкивал. Рядом с братом он просидел ровно столько, чтобы соблюсти приличия, а потом потихоньку сбежал за самый дальний стол, к Яромиру.

Кроме Яромира там устроились Овдотья Кузьминишна и Самсон Самсоныч. Воевода и баба-яга весело болтали, точно старые знакомые… впрочем, возможно, так оно и было. Хитрая ведьма много с кем успела завести дружбу…

— Мы когда уже на Буян поедем? — сразу взял быка за рога Иван.

Яромир спокойно опорожнил чару и пожал плечами:

— Завтра, наверное. Или послезавтра.

— И Ваньку с собой тащишь? — неодобрительно пробасил Самсон. — За каким чертом?

— А что — не гожусь?! — обиделся Иван.

— Хоробр-то ты неплохой… — вытер усы воевода. — Да больно уж… гэ!.. хэ!..

— Чего?! — пуще прежнего разобиделся Иван.

— Ничего, у каждого свои недостатки, — усмехнулся Яромир. — А надежный товарищ в таком деле лишним не бывает. Мне Иван, как-никак, жизнь спас… уже дважды.

— Шта-а?.. — удивился Самсон. — Это Ванька-то наш?.. Ну-ну, ври больше…

— А чего как че, так сразу Ванька?!

— Телок ты еще, Ванька, — прогудел старый воевода. — Глупый, бодливый, блудливый телок. Ты уж не обижайся, я человек простой, привык правду-матку в глаза…

Иван вспыхнул, шумно засопел. А потом вспомнил сказку кота Баюна… и невольно запунцовел, не смея поднять глаза на дядьку Самсона.