Обогнув Русалкины Водовороты, он увидел цветок телореза. Интересный цветок. Всё время живёт под водою и только во время цветения выныривает из «русалкиных окон». Если верить легендам и преданиям – здесь утопилась когда-то молодая, проданная в рабство персиянка, обернулась роскошной русалкой с чёрными волосьями ниже колен, с хвостом, где каждая чешуйка из серебра. Русалка хотела добраться до моря, до Персии, да помешали ей речные перекаты. Беглый каторжник Ярыга сушить собрался реку, но русалка вышла замуж за него, лишь бы не трогал белые воды. А Ярыга хотел, чтобы она волшебный жар-ключ достала со дна – любые клады распечатать можно тем ключом.

«Это – побаски далёких времен, – думал Ворка, стоя возле омута. – А сегодня и того забавнее рассказывают. Главный начальник строительства Ярыгин – из тех самых будто бы… И стройку века он придумал специально, чтобы… Ох, мать! А это что? А это кто?»

Варфоломей встрепенулся.

Остолбенел от увиденного.

Из воды выходила русалка. Явно слышался шорох воды. Видны были смуглые руки, грудь, упругое бедро…

Дабы отогнать видение, он закрыл глаза. А когда распахнул – никого. Хмель, конечно, дает себя знать. Вон как сильно голову заколесило, того и гляди упадешь в круговерть. И чтобы не поддаться глупому искусу, Варфоломей отошел от воды.

«Русалка» к тому времени уже оделась. Сидела на пенёчке под березой. Отчего-то пригорюнилась, подперев щеку ладонью. Наблюдала, как скользили жуки-водомеры по слюдяной поверхности пруда.

– Ки-и-иса с бантиком?! – узнал он. – Вот так встреча!

Олеська оглянулась. Подскочила. Глаза её – и без того большие – увеличились от ужаса: он видел её обнаженной.

– А что же ты, кисонька, делаешь здесь? Заблудилась? Я тоже… Давай будем вместе блудить? – скаламбурил он многозначительно. – У меня для тебя есть подарок. Давно с собой таскал, надеялся на встречу. Бог – не фраер, не подвёл.

Варфоломей стащил с плеча рюкзак. Огляделся. Канюк сидел на кочке невдалеке, драл клювом и когтями лягушонка. Ощущая на себе человеческий взгляд, хищник отвернулся, проглотил добычу второпях и улетел, посвистывая крыльями.

Тихо кругом. Даже листы на осинах висели – как влитые в стекла. Ветер свалил облака за кромку вечернего бора. Кочки, красноватые от прошлогодней клюквы, утопали в сонной полумгле… Вечер над землей уже завял, а ночь пока ещё не зацвела. Стояли те загадочные сумерки, что называют – «между собакой и волком».

– Показать подарочек? Ни в жисть не догадаешься – какой! Не хочешь? Зря. Я ведь с благими намереньями.

Он косо поглядел на её грудь. Ниже левого соска, под светлой кофточкой, испуганно, по-птичьи трепетало сердце…