— Когда люди уничтожают людей ради власти и прочего похожего, это и есть конец света, — буркнул Влад. — Не хочу смотреть. Дома насмотрелся. И наигрался.

— Нет, конец света — это обычное по меркам вселенной время перед новым рассветом, — спокойно уточнил Плат. — Так говорила мама. Время трудное, но преодолимое. Ты же наигрался.

Влад нехотя сложил пустую улыбку — одними губами, через силу. Убрал ладони и стал смотреть.

Под теплыми, желтоватыми в рассвете стенами Файена стояли люди. Анги сутулились, виновато перекликались и косились на главный шатер. Там походный очаг. Там первая дама... Там зреет решение, а расхлебывать — им. Они давали клятву. И теперь свершилось небывалое, каждому надо решить, что есть предательство: следовать клятве — или нарушить её и слушать сердце. Оно-то в голос вещает: на стене нет врагов!

Чера заметили сразу. Он был для всех, и защитников Файена, и осадников — рыжим факелом на опушке леса. Только одни боялись пожара, а иные ждали любой возможности осветить потемки. Чер опустил голову, зарычал — и поземка покатилась волной сквозь людские порядки, дотянулась до стен, тронула их, взметнулась к башням.

Рык стих. Пух снежинок утратил остроту летящих с размаха пуль — теперь они парили, кружились и опускались, забеляя камни, остужая румянец щек...

Чер двигался к холму, Влад отчетливо видел перекат мышц под шкурой и вцеплялся в мех — потому что движение в несколько шагов доставило туда, куда нельзя так скоро добраться.

Полог шатра дрогнул. Невысокая смуглая женщина шагнула, разгибаясь и отводя ткань в стороны. Мрачно глянула на чера. Полог снова качнулся, поддетый снизу — и натянулся, чтобы нехотя выпустить морду Игруна.

— Я в бешенстве, — звенящим голосом сообщила женщина, не желая замечать, что говорит с чером. — Ты заломал моего Роггара. Ты предал замок, хотя приносил клятву. Мне! Не королеве, не Роггару и тем более не Файену, черам и иным всяким. Как ты мог озвереть, не получив моего дозволения?

Чер недоуменно встряхнулся, три человека скатились с его спины, которая вдруг сделалась скользкой. Чер припал к снегу и зарычал громче. Хлестнул хвостом — но женщина, не заметив, отбила удар ладонью и продолжила кричать свое.

— Я давно желала наказать Тэру. Я! Кто смел отнять у меня врага? Йонгар. Выскочка. Его нет в живых, с кого мне требовать долг? Не рычи! Не перебивай!

Игрун прижал уши и осторожно выдвинулся из шатра еще немного, позволяя своему седоку наблюдать нелепейший скандал. Влад, который почти успел поверить, что происходящее — смешно и безопасно, скрипнул зубами. Бел держался на спине буга только потому, что был накрепко соединен с ней вьюнами. Левая рука висела плетью, на плече поверх повязок и лечебных плетений проступала кровь, не унималась и сочилась по капле. Вторая рана рассекала бок и мешала дышать: скорее всего, было задето легкое.