— Шаас ушел? — громче уточнила Лэти.

Поймала ответ вальзов юга: отследили, навели, показали. Не ушел, по-прежнему верит в успех внезапного нападения. Дама Арода замерла, более не позволяя себе глупой спешки. Выбрала тот самый миг — и нырнула западной тропой, чтобы сразу явиться за спиной шааса.

Одно движение — рвануть морду вверх и назад, поддеть удобно и помешать вывернуться. Второе — накормить угольком пасть за жвалами, приоткрытыми нажимом в нужную точку. Еще полмига — рискуя всем, повиснуть на твари и придержать от прыжка в бездну, в родной ей мир. И сразу — вниз, накрыть голову руками и поберечься.

Шааса порвало изнутри. Пахнуло жаром, бешеное синее пламя полыхнуло плоским диском, расширяясь и захватывая все новых врагов. Лэти оно толкнуло в бок, опалило волосы, вздуло волдыри на коже — и прошло дальше, еще дальше...

— Свежий шаас на углях, — повела бровью дама, выбирая в затоптанном снегу хоть горсть относительно чистого — умыться.

Бой еще длился, но уже не требовал вмешательства. Сине-серебряная стена защиты окутывала поход, работали все вальзы, сам Арод тоже не бездельничал. Лес возмущенно гудел, просыпался и рвал корнями недругов. Корни затягивали прореху бездонного прокола, ведущего в иной мир. Анги добивали уцелевших врагов. Четыре вальза запада стояли на коленях и провожали пятого туда, куда последний корень уводит их дар.

Лэти отдышалась, старательно не замечая боль в спине и острые режущие приступы при каждом вдохе. Мелочи, скоро пройдет. Или не скоро — не важно. Вечер густеет. Уходит все дальше умирающий вальз заката, уже не оборачивается — нет ему возврата, не дано... Но, пока он идет, многое видится ярче. Впереди вал сплошного запрета: север кто-то норовил поставить на якоря, но не преуспел. Королева? А кому еще такое взбредет в больную голову. Тропы и складки порваны. Пройти посильно лишь короткими путем запада. И так будет до весны, и позже лес не сразу примет перемены, не скоро уляжется, утихнет.

Вопрос этого вечера понятен: объявить привал или настоять на немедленном создании складки — теперь, при отчаявшихся и утомленных вальзах? Когда закат в крови и впереди ночь, исключительно чёрная. А что еще ждет под стенами Файена?

— Тэра подстроила это, — громко, отчаянно, выкрикнул прорицатель.

Лэти поморщилась и нехотя встала, оттолкнула снег обеими руками. Мир выглядел покосившимся, тусклым. Безрадостным. Победа казалась горше поражения. И еще этот слабак, крикун — ну до чего некстати!

— Они знали место и время. Они знали! — продолжал шуметь прорицатель. — Я вижу. Только север мог, и яркость дара тут нужна огромная, не чета моей. И без хрустального шара не управиться никак. Она знала о походе Арода и не погнушалась союзом с врагом. Она... предала.