Бронемашина перестала стрелять, внутри осознали бесполезность занятия и риск попадания в анга, корого люди плоскости пару раз заметили смазанным силуэтом на фоне снега. Почти сразу стихла и всякая иная стрельба.

— Во-во, по харю в говнах, — вещал водитель. — Нет там дороги, нет! Я 'мерина' засадил в воронку сорок первого года изготовления, пусть тебе фрицы рапорт пишут. Или дохлые обдолбанные горцы. Вот щас сползаю и опознаю кишечник их авторитета. Аккурат на березе висит, несвежим хачапури воняет. Сам ты... и так тоже, да.

Анг замер, прирастив последнего кэччи к земле и удерживая копье, рвущее тварь изнутри. Сейчас анг переживал отдачу и оставался вне времени, это было опасно. Милена вскинулась и в три прыжка оказалаь у анга за спиной. Чуть не столкнулась лоб в лоб с тем человеком, который возник на поляне вместе с ангом и до сих пор держал в охапке с десяток годных копий.

— Значит, точно Земля? — с долей сомнения осматривая трупы исподников, переспросил прибывший. — Какой теперь год? Что-то я не помню в Подмосковье набегов. Хоть что, а в сеть бы просочилось.

— Точно Земля.

Милена села и позволила себе поверить: бой окончен. Ваил удалился, не воспринимается даже краешком сознания. Кэччи один за другим впитываются в мир, прогибают его и все глубже уходят вон из плоскости. Влад — тот самый овощ и муж Маришки, предавший её — сидит рядом, до анга ему расти дольше жизни людской. Но приятно уже то, что овоща, который неподвижно питался под капельницей, этот гость ничуть не напоминает. Вроде рост тот, но плечи пошире и глаза иные, главное — именно глаза. И все прочее, что принимает дар востока в человеке.

— Значит, Влад... Приношу извинения, — улыбнулась Милена, — на себя ты не похож. Перерос глупости, да?

— Не похож, — согласился Влад.

Все еще не веря в завершение боя, он прикрывал спину анга, хотя тот успел миновать откат времени и озирался, щурился на бронемашины и кивал людям с оружием, опознав родственное занятие — охрану слабых...

— Чисто, — признал анг.

— Погоди, ты знаешь меня? — побледнел Влад, развернулся к Милене и уронил всю охапку оружия. — А... мои? Маришка, Мишка... Чтот тут у вас, то есть у нас, творится?

— Ивану Царевичу дали просраться, — сообщил водитель, спускаясь и заинтересованно кивая ангу. — Ребята, идите-ка вы туда, ближе к дому. В тень, так сказать. Того и гляди, начнут прибывать шишки на мою голову. Не светитесь. И вообще, кто может, рассасывайтесь в темпе. Вот чистый телефончик, завтра свяжемся, без формальностей.

Анг встряхнулся, избавляясь от обрывков доспеха. Влад окончательно очнулся, сбросил куртку и отдал Милене. Та накинула, сунула в карман протянутый телефон. 'Шокер' снова шуршал для кого-то отчет, прижимая пальцем пуговицу наушника.