— А принцу откроем? — зачем-то уточняю я.

— Принцу откроем. Но он раньше утра не придёт, — говорит Ашш, подталкивая меня ко входу в свои покои.

ГЛАВА 36 Изира

ГЛАВА 36

Изира

За завтраком официально объявляют о помолвке. Мирислава не сводит глаз с Ашша, в них смесь отчаяния, надежды и жгучей обиды. Пока ещё надежды больше. Но я уже чувствую, что к концу завтрака что-то произойдёт. Потому что Господин мой Ашш-Ольгар виртуозно княжну игнорирует, и она наполняется ненавистью, а вокруг десятки лишних глаз и ушей — королевский завтрак, как водится, мероприятие публичное.

— Ашш, — нежно воркует, наконец, Мирислава, отставляя в сторону свой десерт, к которому не притронулась. — А почему бы тебе не породниться с нами и не жениться на одной из сестёр Ондэла?

За столом мгновенно воцаряется тишина, кажется, все боятся даже вдохнуть или выдохнуть — кто на чём замер, чтобы не привлечь к себе внимание. Княжна и в самом деле, благодаря помолвке, имеет теперь право такое предложить, от имени всей королевской семьи. Я смотрю на бледнеющего принца, на мрачно и торжествующе улыбающуюся княжну и почему-то не решаюсь взглянуть на Ашша. Если он сейчас откажется — это оскорбление, публичное и потому непростительное. Если согласится… не могу этого представить, ведь навязать Ашшу свою волю просто невозможно, но если всё же… мне кажется, он потом просто убьёт всех свидетелей. В любом случае, дружбе Ашша и Ондэла, пусть и своеобразной, пришёл конец. Я снова смотрю на довольную Мириславу и пытаюсь избавиться от навязчивого желания облить её чаем. Или ткнуть вилкой. Ни к чему увеличивать и так грядущий скандал.

— Увы, Мирислава, — совершенно спокойно отзывается Ашш, когда напряжение достигает пика. И демонстративно касается своей маски. — Я уже много лет связан клятвой, которая не предполагает никаких других обетов. Это предложение — большая честь для меня, однако оно совершенно… недостижимо.

И звуки снова возвращаются за королевский стол.

Кажется, княжна хочет сказать что-то ещё, вероятно, заручиться согласием Ашша на случай, если он разберётся со своей местью, но не может произнести ни звука, об этом мой Господин позаботился. И Ондэл, мне мерещится, цедит, медленно выдыхая сквозь сжатые зубы: «сгною!». Вот только непонятно, чего в этом больше: злости или восхищения.

После завтрака мы уезжаем — князь не приедет, он прислал гонца, что ему нездоровится — ещё бы ему здоровилось, учитывая, кто его тут ждёт! — а значит, нам нечего тут делать.

— Если ты и вправду решишь породниться, я буду только счастлив, — говорит Ондэл, пожимая на прощание руку Ашш-Ольгару.