Должна признаться, что вчерашние откровения Изиры произвели на меня куда более сильное впечатление, чем я думала. Я не решаюсь примерить на себя её слова, но и забыть их не могу. Если Ашш пожелает оставить меня своей любовницей, сколько угодно раз официальной, с какими угодно титулами в придачу, рано или поздно наступит день, когда я осознаю, что уже не так молода, у меня нет ни мужа, ни детей, а Его Императорскому Величеству пора-таки жениться и обзавестись наследниками. Что я буду делать тогда? Готова ли я предать себя будущую ради счастья здесь и сейчас? Не превращусь ли я в такую же слепую и одержимую, как несчастная Изира? У меня нет ответа, от которого мне не было бы больно.

Пока я предаюсь грустным и, положа руку на сердце, немного преждевременным размышлениям, Шаргрен раскладывает перед Ашшем какую-то карту, вроде как собираясь показать, куда ехать, но, бросив туда взгляд, мой Господин неподвижно застывает. А сам дель Нарго, кстати, очень старательно избегает смотреть на эту бумагу. Он отворачивается и даже загораживает карту от меня.

— Прости, Ашш! — слышится мне, и я, всё ещё не понимая, что происходит, чувствую, как на моих запястьях затягиваются магические путы.

— Шаргрен… — растерянно шепчу, мне проще поверить, что это не он, что это двойник, что Ашш снова ненастоящий… всё, что угодно, но только не предательство эмпата. Он ведь помогал, он действительно помогал, он казался мне человеком чести, да и Ашш немножко ему доверял…. Что же ему такое пообещал Айнурр? Почём продаётся нынче самая чистая честь?

— Ика… — с болью в голосе говорит Шаргрен. — Прости. Я бы многое отдал, чтобы всё сложилось по-другому, но я связан клятвой, очень давно связан, я просто не могу не выполнить этот приказ. Даже если потом мне придётся собственноручно удавиться от стыда и отчаяния!

— Что с Ашшем? — спрашиваю я, еле успевая перебирать ногами вслед за тянущими меня оковами.

Шаргрен подсаживает меня на лошадь и со вздохом поясняет:

— Это ловушка, Ика. Единственный экземпляр, насколько мне известно. Маг борется с самим собой, чем он сильнее, тем меньше шансов выбраться. На обычных людей действует просто как лёгкий морок, Ашш же очень силён… но шансы есть. Чем быстрее ты отыщешь это проклятое наследие Анторро, тем быстрее я вернусь и попробую спасти твоего возлюбленного Господина.

Я молчу, и Шаргрен, очевидно, испытывая чувство вины снова начинает:

— Ика, мне очень жаль, правда…

— Не надо, — выталкиваю из себя, удивляясь, насколько надтреснуто звучит голос. — Молчите!

Мне невыносимо слушать его оправдания, я не хочу знать, что у него не было выбора, я хочу его ненавидеть, чисто и незамутнённо. Я даже закрываю глаза и изо всех сил пытаюсь найти хоть кого-то из кваррны, тщетно. С тех пор, как я стала вместилищем того, что было в камне, сила Анторро словно бы пропала. И я, не смея противиться воле Ашша и не предполагая, что власть над кваррной мне понадобится, не сделала ничего, чтобы хотя бы попытаться как-то её вернуть. Возможно, стоило раньше понять и принять, что рассчитывать нужно только на себя? Сложно мне даётся осознание, что только ты сам за себя и в ответе, и Ашш не всесилен и не всемогущ, а даже если бы и был, то у него свои интересы и своя игра.