Огр нахмурился. Если Ли’чак был бесплодным, то как же на свет появился он, прямой его потомок? Или он вовсе не основоположник их рода? Его растерянность не укрылась от темного предка.

— Да, я нашел способ избегнуть проклятия. Разыскал целительницу с врожденным даром стихийной магии и использовал свое мастерство, чтобы развить ее навыки. Она сумела излечить мои чресла, оживить мое семя. Но заплатила высокую цену, оказавшись слишком неловкой, неопытной. Усилие сожгло ее, разрушило дар и ослабило разум.

— Получается, ты силой отнял ее дар, — заметил Тол’чак, — чтобы иметь возможность иметь детей.

— Каков папаша, таков и сынок… — прошептал Магнам.

Темный Властелин дернулся к д’варфу, сжимая кулак. Невидимые путы подхватили Магнама и подняли в воздух, сжимая горло.

— Я не такой, как мой отец! — проревел Ли’чак. — Это был несчастный случай!

— Отпусти его! — рыкнул Тол’чак, яростью ничем не уступая предку.

Тот зыркнул на него и отшвырнул д’варфа на груду костей. Фардейл и Торн кинулись на помощь Магнаму.

Убедившись, что друг жив, Тол’чак снова повернулся к Темному Властелину.

— А что было дальше, после несчастного случая?

— Ничего. Я жил счастливо и спокойно в клане Токтала целый год. У меня родился сын. В то утро, когда он появился на свет, я отправился к Вратам Духов, чтобы помолиться за его будущую жизнь. Но… — он замолчал, сжимая кулаки. Озеро под его ногами продолжало чернеть, а от пяток, змеясь, разбегались трещины. Следующие его слова показались такими же черными, как эбеновый камень. — Но земля знала, — он легонько вздохнул. — Земля — жестокий властелин. Жестче, чем я был когда-либо. — Ли’чак указал пальцем на Мерика и Ни’лан. — Уж вы-то оба прочувствовали ее гнев. Вырождение ваших деревьев и вашего народа. Ведь это сотворила земля, не правда ли?

— Нифай пытались изменить естественный ход жизни, — не согласился элв’ин. — Они хотели повсюду распространить свои деревья. Земля просто защищалась.

— Уничтожив все деревья? Безжалостно извратив души нифай? Это разумная защита? А сколько живых существ пострадало от гримов с тех пор? — горячо возразил Темный Властелин. — Это — проклятие, наложенное на неповинных, мучения для и без того страждущих. — Ли’чак посмотрел на Ни’лан, которая под его пылающим взглядом опустила голову. — Она знает, что я говорю правду, — он махнул рукой. — Земля скупо наделяет своей магией. Но это не дар, это рабство. Только попытайся преступить границы, которые она для тебя установила, и тебя накажут, растопчут раз и навсегда. Пока существует земля, мы не вправе распоряжаться собственными жизнями, — он тяжело дышал. — Я хочу положить конец этому рабству. Разрушить Камень Духа и освободить весь мир, лишив его стихийного сердца.