Огр нахмурился. Смешанная кровь — ведь по материнской линии он си’лура — лишила его возможности стать отцом. Род, начало которому положил Ли’чак, оборвется на нем, Тол’чаке.

Их разделяли двадцать шагов и несколько столетий.

Огр из плоти и крови и огр из эбенового камня. Несмотря на опасность, Тол’чак хотел узнать побольше. Перед ним стояла причина проклятия их рода. И он не мог не задаваться вопросом — какая часть этого чудовища живет в нем самом? Может быть, их сходство глубже, чем просто внешние черты? Он хотел знать все, а потому начал задавать вопросы, касающиеся давней истории:

— Почему ты нарушил клятву, принесенную земле?

Ли’чак плюнул, яростно вспыхнули его глаза.

— Земля недостойна клятв! — в его глазах светилось презрение. — Я знаю, что ты хочешь знать. Да, мы с тобой похожи больше, чем можно предположить, «Тот-кто-ходит-как-человек», — насмешливо произнес он.

— Как это?

— А ты и не догадываешься?

Тол’чак нахмурился, но ответ пришел от Магнама, в последнее время неразлучного с ним.

— Каждый из вас — лишь наполовину огр.

Правдивость этих слов удивила Тол’чака. А ведь и в самом деле — прямая спина, некоторые другие отличия…

— Ты тоже наполовину си’лура, как и я?

— Нет, — возразил Магнам, подходя поближе. — Он — наполовину д’варф.

Глаза Тол’чака расширились.

— По линии отца, — холодно проговорил каменный исполин. — Он был торговцем-д’варфом и надругался над женщиной-огром из клана Токтала, бросив ее брюхатой. Как и ты, я родился полукровкой в племени, для которого чистота рода — превыше всего. И только мои врожденные способности к магии стихий позволили добиться уважения и чести. Мои умения распознавать, поддерживать и развивать чужое мастерство.

— Этот дар ты получил от земли, — напомнил Магнам. — А теперь пытаешься ее уничтожить.

— Земля не дарит ничего! — глаза Ли’чака вспыхнули багровым пламенем. — Все имеет цену, которая должна быть уплачена.

— Почему ты так говоришь? — спросил Тол’чак, распознав потаенную боль в его голосе.

Темный Властелин обвел всех взглядом, но никто не сдвинулся с места, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Как и ты, я был лишен возможности иметь детей, — он снова повернулся к Тол’чаку. — Проклятие за распутство моего отца.