История была так себе, хорошая, и не очень. В другой жизни, быть может, она даже могла оказаться правдой.

Бриала кивнула, и еще одна слеза, блеснув на миг, упала на обтянутое синей драконьей кожей колено.

– Да, конечно. – Она взглянула на Селину и, хотя глаза ее влажно блестели от слез, улыбнулась. – Я никогда не думала, что ты способна потерять голову. Я всегда любила тебя в том числе и за это.

С этими словами она подалась к Селине, с неожиданной силой привлекла ее к себе и поцеловала. Ее нежные губы стали настойчивы и властны, жаркое дыхание обжигало кожу, когда она осыпала поцелуями лицо и шею Селины. Сильные руки Бриалы обвили Селину, сомкнулись тесней, и когда Селина ответила на поцелуй, Бриала ласково, но прочно обхватила одной ладонью ее затылок, а другой – талию.

– Я этого никогда не забуду, – прошептала Бриала и наконец отстранилась. – Надо кое-что вернуть Гаспару.

Она поднялась, неловкими движениями оправила изодранный в лоскуты доспех и пошла прочь, все еще прихрамывая после изнурительной схватки.

Минуту спустя Селина подошла к Мишелю:

– Ты готов?

– Да, моя императрица.

Он явно взбодрился, обрел всегдашнее расслабленное спокойствие и дышал размеренно и ровно, вот только доспехи по-прежнему были изрядно помяты, да еще во многих местах обожжены кислотой. Селина надеялась, что Гаспару пришлось не легче.

– Тогда возьми. – Она протянула Мишелю оба свои кольца. – Ваш с Гаспаром поединок позволяет использовать наилучшее снаряжение и зачарованные предметы. Нет бесчестья в том, чтобы применять в бою все, что тебе доступно.

Мгновение поколебавшись, Мишель кивнул.

– Наши клинки уж верно не назовешь учебными, – проговорил он и, подняв свой длинный сильверитовый меч, очертил им стремительный круг.

Затем надел рубиновое кольцо на мизинец – и вдоль клинка тотчас заплясали язычки пламени. Кольцо леди Мантильон Мишель надел на другую руку и сощурился, выверяя его вес.

И поднял свой щит, изрядно побитый и изъеденный кислотой.

– Благодарю, моя императрица. Я готов.

– Сэр Мишель, – сказала Селина, – ты – шевалье и мой защитник. Одержи для меня победу в этом бою.

И повернулась к Гаспару, готовая к поединку, которому предстояло решить судьбу Орлея.

По обоюдному согласию Мишель и Гаспар решили начать бой как можно дальше от того места, где произошла схватка с вартерралом. На обломках камня можно было ненароком оступиться, и ни один не желал, чтобы исход поединка решила такая недостойная причина, как подвернувшаяся на камне нога.