Харпер открывает глаза. Ее пальцы расслабились у меня на плече, и теперь рука спокойно лежит вдоль моей. Талия девушки мягко изгибается под моей ладонью.

– Вы были близки.

– Нет. – Я качаю головой. – Я был наследным принцем, и меня воспитывали отдельно от сестер. По правде говоря, я очень редко ее видел.

Я моргаю и вижу сестру перед глазами, и то, в каком состоянии я ее нашел после первой трансформации. Тело Изадоры не лежало рядом с телами других членов семьи.

По сей день я гадаю, пыталась ли она меня найти. Как будто вовсе не я был причиной тех ужасных разрушений, от которых ей следовало бежать.

Глаза Харпер полны сочувствия.

– Мне жаль, Рэн.

– Это было довольно давно. Не знаю, что заставило меня заговорить об этом, – произношу я, испытывая угрызения совести и чувствуя себя потерянным; я моргаю и встряхиваю головой, желая отогнать навязчивые воспоминания. – Так на чем мы остановились?

– На уроке танцев.

– А, да. – Я наклоняюсь ближе. – Закройте глаза.

Харпер слушается. Мы все еще неподвижны, но беседа – или же жалость – отвлекли девушку. Я делаю шаг вперед, мягко толкая Харпер рукой, и девушка поддается, отступая назад слишком быстро.

– Помедленнее, – мягко наставляю я, крепче удерживая за ее талию. – Не бегите от меня.

– Прости. – Харпер распахивает глаза. – Я предупреждала, что у меня плохо с танцами.

Я мотаю головой:

– Глаза закрыты.

Харпер подчиняется, и это чудо.

– Еще шаг, – говорю я, – а затем три вбок, три назад.

Движения девушки медленные и дерганые, но она остается в кольце моих рук, позволяя мне вести. Постепенно, шаг за шагом, Харпер расслабляется в танце. Наши шаги начинают попадать в такт музыке с площади. На мгновение я позволяю себе забыть о проклятии, и мы просто танцуем в лунном свете на краю обрыва, окруженные ночным воздухом.

Песня заканчивается, сменяясь более быстрой и оживленной. Я останавливаюсь, и Харпер тоже. Глаза девушки открываются, и она смотрит на меня.

– Эта слишком быстрая, – тихо замечает она.