Нора отвела Эйнштейна в угол, где были разложены фишки. Сжав голову Эйнштейна обеими руками, Нора посмотрела ему прямо в глаза:

– Ну ладно, мохнатая морда, давай докажем доктору Джиму, что ты не какое-то там жалкое лабораторное животное, участвующее в онкологических исследованиях. Давай продемонстрируем ему, какой ты на самом деле, и покажем, чего на самом деле хотят от тебя эти плохие люди.

Нора отчаянно пыталась убедить себя, что увидела знакомый огонек понимания в темных глазах ретривера.

Трэвис, явно нервничая, не в силах скрыть страх, поинтересовался:

– Кто задаст первый вопрос?

– Я, – решительно произнесла Нора и, повернувшись к Эйнштейну, спросила: – Как поживает скрипка?

Они рассказали Джиму Кину о послании, обнаруженном Трэвисом в то утро, когда Эйнштейну стало совсем плохо: «СКРИПКА СЛОМАЛАСЬ» – чтобы доктор понял, о чем речь.

Эйнштейн удивленно заморгал, затем посмотрел на буквы, снова заморгал, понюхал буквы, и у Норы похолодело в животе, но тут, совершенно неожиданно, Эйнштейн начал выбирать нужные буквы и передвигать их носом.

СКРИПКА ПРОСТО РАССТРОИЛАСЬ

Трэвиса затрясло, словно засевший внутри страх в мгновение ока вырвался наружу мощным электрическим разрядом.

– Слава богу, слава богу! – смеясь от восторга, твердил он.

– Чтоб мне пусто было! – ахнул Джим Кин.

Пука поднял голову и навострил уши, понимая, что происходит нечто важное, но не зная, что именно.

У Норы словно камень с души свалился. Вернув буквы на место, она спросила:

– Эйнштейн, кто твой хозяин? Назови нам его имя.

Ретривер посмотрел на Нору, на Трэвиса и дал обдуманный ответ:

НЕТ ХОЗЯИНА ЕСТЬ ДРУЗЬЯ

Трэвис от души рассмеялся:

– Ей-богу, я совершенно согласен! Никто не может назвать себя его хозяином, но быть его другом – это, черт возьми, дорогого стоит!

Доказательство того, что интеллект Эйнштейна не пострадал, заставило Трэвиса смеяться от восторга впервые за много дней, а Нору – плакать от облегчения.