– Он пока еще слишком слаб, – покачала головой Нора. – Единственное, что ему сейчас нужно, – чуть больше времени на восстановление, и тогда он докажет вам, что мы говорили чистую правду.

– Когда, по-вашему, он встанет на ноги? – спросил Трэвис.

Джим задумчиво произнес:

– Возможно, завтра. Поначалу он будет не слишком устойчивым, но, возможно, завтра. Поживем – увидим.

– Когда он будет на ногах, – начал Трэвис, – когда к нему вернется чувство равновесия и ему захочется туда-сюда побродить, это станет первым признаком того, что у него прояснилось в голове. Итак, когда он снова будет в форме, мы устроим ему проверку и докажем вам, что у него действительно сверхъестественные умственные способности.

– Что ж, справедливо, – ответил доктор.

– А если он докажет вам свой незаурядный ум, вы ведь не станете его выдавать? – спросила Нора.

– Выдать его людям, создавшим этого Аутсайдера, о котором вы мне рассказали?! Выдать его лжецам, состряпавшим эту информационную утку?! Нора, за кого вы меня принимаете?!

– За хорошего человека, – ответила Нора.

Двадцать четыре часа спустя, в воскресенье вечером, Эйнштейн ковылял по смотровой Джима Кина, словно маленький четвероногий старичок.

Нора, ползая за ним на коленях, говорила, какой он замечательный и храбрый парень, и деликатно уговаривала не сдаваться. Каждый сделанный им шаг приводил Нору в восторг, словно она учила ходить собственного ребенка. Но что восторгало ее еще больше – так это те взгляды, которые пару раз бросал на нее Эйнштейн: в них читалась явная досада собственной немощью, но, кроме того, и насмешка, будто он хотел ей сказать: Эй, Нора, тут тебе что, бесплатный цирк? Нечего делать из меня посмешище!

В субботу вечером он попробовал немного твердой пищи, а в воскресенье уже ел потихоньку легкоусвояемый корм, который приготовил ветеринар. Эйнштейн теперь охотно пил воду, но самым обнадеживающим признаком того, что он идет на поправку, было его настойчивое желание справлять нужду не прямо на матрас, а в сторонке. Эйнштейн еще не мог долго стоять, время от времени у него подкашивались лапы, и он плюхался на задницу, но все-таки не врезался в стены и не ходил кругами.

Накануне Нора ездила за покупками и вернулась с тремя наборами игры скребл. И вот сейчас Трэвис разложил в дальнем углу смотровой, где было полно свободного места, на тридцать три кучки фишки с буквами.

– Мы готовы, – сказал Джим Кин, сидевший по-турецки на полу возле Трэвиса.

Пука, который лежал возле хозяина, недоуменно следил за происходящим.