– Я вообще с ней не играю, просто так получается, почему то, – Альфонсо не нравилось, что Лилия гладит его по волосам, но и шевелиться лишний раз, чтобы убрать ее руку, он не собирался.

– И вот опять, идешь в Волшебный Город… Ты знаешь, что там за Лес, дальше, за моей деревней? Эти полудохлые кошечки не чета тамошним зверям… Останься со мной в деревне, Альфонсик? Будешь моим мужчиной, а?

– Ты ополоумела, ведьма? – ответил Альфонсо. – Я не люблю тебя, ты это знаешь, и быть с тобой не хочу.

– Знаю, – тяжко вздохнула Лилия и убрала руку с головы Альфонсо. – Тебе не обязательно любить меня. Я могу любить нас обоих за двоих…

– Отстань от меня, ведьма! – взъярился Альфонсо ровно в той степени, в которой он мог взъяриться, – ты просто бредишь.

Назойливое чувство бедной женщины раздражало его, а раздражало потому, что болезненно отражалось в его собственных чувствах к Иссилаиде. Он скучал, скучал безмерно и болезненно, и тоска ныла у него в сердце, не переставая. Проще было, когда кругом то и дело что-то случалось- боль по утрате и предательство Иссилаиды молчали, пока тело боролось за жизнь – мозг любого животного, в том числе и человека, очень правильно, обычно, расставляет приоритеты, но стоило появиться свободному времени, как спасу от этих чувств совсем не стало. Альфонсо вздохнул; Лилия ушла – пошла жаловаться псу, которому, кстати, тоже серьезно досталось от двух тигров.

В одно замечательное утро Альфонсо прозрел. Нет, зрение не было четким и ярким, как обычно, но его вполне хватило, чтобы увидеть Тупое Рыло, задумчиво нависшего над Альфонсо с ножом.

– Ты если прикончить меня хочешь, – сказал Альфонсо, – то задуши лучше, а то узнают, что это ты меня убил, увидев ножевое.

Тупое Рыло вздрогнул.

– Ты видишь…

– Вижу.

– …Что со мной сделал этот проклятый Лес… Я хочу убить тебя, поскольку ревную, к кому, к ведьме! Я, едва обрел веру и теперь чернота сомнений раздирают мою душу…

– Что мне делать, граф Альфонсо? Что мне делать? Я не могу больше терзаться, видя как она сидит возле тебя, как она гладит твои волосы, как она вытаскивала тебя с того света, рыдала от отчаяния, когда думала, что ты умрешь! – возопил, ни с того, ни с сего Тупое рыло, подняв голову к небу.

– Ну во первых, ножик положи, – сказал Альфонсо.

Кинжал полетел в траву. Тупое рыло схватился за голову, прижал ее к земле, стоя на коленях, словно молился кому то внизу, не знаю, кротам, что ли?

– Я не могу предать веру. Я не могу отойти от Бога… Но и без проклятой ведьмы тоже не могу. Я думал, твоя кровь облегчит мои страдания, но убийство – тяжкий грех… Все же, не такой тяжкий, как мой крест…