– Быть посему, – Великая изначально планировала сказать это твердым, властным голосом, но вырвался тяжкий вздох. Фимиамы вообще своих эмоций скрывать не умели. – Вы свободны и вольны идти, куда хотите…

У человека всего шесть эмоций – казалось бы, все должно было быть предельно просто, но нет же – эти сволочи так смешиваются, что порой вообще не понятно, как описать свое внутреннее состояние. Альфонсо легко получил то, к чему стремился – вот тебе радость, радуйся, но нет, было еще и грустно, и как то странно тяжело на душе.

– Что мне мешает остаться здесь, жить в деревне, с Лилией, ведь там я все потерял? – подумал он. Ответа не было. Но было осознание, того, что здесь он все равно остаться не сможет, его не покидала надежда найти Волшебный город .

– Отведи меня к Отшельнице вашей, пусть расскажет мне, как пройти в Волшебный город, – сказал он Лилии, как только с него сняли кандалы. Та не понимающе посмотрела на него:

–Что? Отшельни… А, эту бабку мерзкую? Так она умерла год назад.

Тут надежда и сдохла.

– Что-о-о-о? Какого черта ты мне раньше не сказала, тварь?!!

– А если бы сказала, где бы я была? Пеплом в земле?

– Я убью тебя, ведьма!!

– Не сметь, – взвизгнула Лилия, и тут же зарычал волк, приподнявшись на лапах, – ты прекрасно знаешь, что сам бы так же поступил, если бы тебе нужно было бы.

– Конечно знаю, ведьма, но от этого не легче! Ты разрушила все мои надежды, все теперь пойдет прахом!

–Ну, значит нужно было иметь надежду попрочнее, если она у тебя чуть что – сразу разваливается, – спокойно сказала Лилия. Потом она продолжила, уже нежно:

– Послушай, прости меня за все. Вали к своей принцессе, пусть ей повезет больше, чем мне и ножик свой любимый не забудь, только не злись… Пройти туда, дальше в Лес – самоубийство, и эти мелкие зверушки не чета тамошним тварям.

– Иди к черту, ведьма, – буркнул Альфонсо, но уже почти успокоившись. Все рухнуло, но, с другой стороны – он жив, хотя и мог умереть сотню раз в Лесу, а пока есть жизнь, все можно поправить. Только надо придумать, как.

После столь длительного суда готовился праздник – бабы строгали салатики, нарубали и жарили мясо, подразумевались танцы, чего Альфонсо не понимал – что за удовольствие лишний раз двигаться просто так под барабаны. На правах мужчины, он теперь мог танцевать с любой женщиной, может, даже с несколькими.

– Великая, я прошу слова, – вдруг изрек Тупое Рыло и все приготовления к празднику замерли. Застыли ножи в женских руках, оборвались разговоры в женских ртах, устремились на него женские глаза.

– Великая, я хочу остаться в деревне на правах мужчины.