Не должен я был попадать сюда. «Да, не должен бы», – произнес внутренний голос вне моей головы. Я не оглядывался. «Чего бы ни искал ты в Темноземье, ты всегда найдешь это».

Передо мной повисли прядки тонкого шелка, сотни и десятки сотен их доставали до земли. Мне надо было съехать с тропы, я знал, к чему это вело. Чуть приблизившись, я разглядел: это не шелк. Надо мной головами вниз, как летучие мыши, спали никогда не виданные мною создания, маленькие, как гоммиды, и такие же черные, только висели вверх лапками, уцепившись коготками за ветку. Шелк выходил из их разинутых ротиков.

Не шелк – слюна. Довольно толстая: нож потребовался, чтоб проехать сквозь нее по тропе. По правде, было их видимо-невидимо, на каждом дереве висели. Когда я проезжал, один, что пониже висел, вдруг глаза раскрыл. Белые, потом желтые, потом красные, потом черные.

В любом разе пришла пора съезжать с тропы, и коня моего жажда одолевала. «Сейчас уходи или оставайся», – мягко произнес внутренний голос внутри головы, достаточно мягко, чтоб не обращать на него внимания. Пруд, пока конь пил, стал ясным, будто день выдался. Поднял глаза к небу – все еще ночь. Потянул коня от воды. Голубизна воды должна бы небо отражать, а она не отражала.

Это было небо откуда-то еще, не из подводного королевства, его б я почувствовал. Это было зеркало сна, места, где я был сном. Я присел и склонился вперед так далеко, что едва в воду не падал. Узорчатый пол в звездах, белые, черные и зеленые блестящие камни, колонны, какие поднимались от пола так высоко, что из пруда выходили. Громадный зал, зал человека великого богатства, богаче, чем вождь или принц. Я увидел, что звездами сверкало. Золото, золото, что в пол вделано, золото, что вкруг колонн вилось, золотые листья на занавесях, колыхавшихся на ветру.

В зал вошел мужчина. Кожа у него была темной до синевы, волосы короткими и красными, как та ягода. На мужчине была черная агбада, что мела по полу, и плащ, что поднимал ветер. Он исчез прежде, чем я успел рассмотреть. За спиной у мужчины появились черные крылья, потом пропали. Он поднял взгляд, будто бы увидел что-то позади меня. Направился ко мне. Я гадал, на что он смотрит и в самом ли деле видит меня. Потом он взглянул прямо мне в лицо, глаза в глаза. Одежды его широко распахнулись, как крылья прежде, взгляд сделался пристальным, брови нахмурились, как у человека, что увидел что-то и не понимает, почему он видит это. Хмурость у него сменилась гневом, он закричал что-то, чего мне не было слышно. Он прошел мимо стража, схватил копье, отступил на шаг, готовый метнуть его. Я отскочил от пруда и упал на спину. Мне не следовало быть тут.