– Ты бы лучше подумал, Следопыт, чего тебе хочется в эти последние дни. Любви или мести. Того и другого тебе не получить. Дадим ему самому выбраться. Займет это у него сколько-то дней, но сил ему точно хватит. И хватит беситься от ярости. Идем, Следопыт. Сасабонсам днем спит.

Они с Найкой сели на лошадей. Холмик был чересчур недвижим. Я отошел, но все еще посматривал. Показалось, что я слышу его, но то были создания утренней зари. Мы ускакали.

Утренние боги укротили дневной свет. Лес был уже на виду, но все же не близко. Лошади устали, я чувствовал это. Не стал кричать Аеси, чтоб остановился, хотя он и перешел на рысь. Сасабонсам, должно быть, отправился спать. Я подъехал к Аеси.

– Лошадям бы передохнуть, – сказал.

– Они нам не понадобятся, когда до леса доберемся.

– Не в том дело. – Я остановил свою лошадь и спешился. Найка с Аеси переглянулись. Найка кивнул.

Не знаю, как долго я спал, но теплое солнце разбудило меня. Не полдень, но после. Пока садились на лошадей и отъезжали, никто из нас не разговаривал. При ровном беге лошадей мы добрались бы до леса еще засветло. День был жарким, воздух влажным, а мы наехали еще на одно поле брани, след какого-то давнего сражения, с разбросанными повсюду черепами и костями, а также частями доспехов, не взятых в качестве трофеев. Черепа с костями привели к кургану высотой с двухэтажный дом в сотнях, может, двух шагах справа от нас. Курган из древков копий, другого поломанного оружия, щитов, погнутых и треснувших, и костей, дочиста обглоданных от мяса и сухожилий. Аеси остановился и натянул поводья.

Он разглядывал курган. Я ни о чем его не спрашивал, Найка тоже. Из-за кургана копий появилось убранство головы, а потом и сама голова. Кто-то шагал к вершине. Лицо в маске из белой глины скрывало лицо, кроме глаз, носа и губ, голова женщины была убрана сушеными фруктами или семенами наряду с костями, клыками и длинными свесившимися до самых плеч перьями. Ее груди и живот покрывала белая глина с полосками, как у зебры, а бедра – юбка из порезанной кожи.

– Встретимся у опушки леса, – произнес Аеси и направил лошадь к женщине. Найка прошипел проклятье, какое не могло бы слететь с моих губ. Женщина повернулась и пошла обратно, откуда пришла. Я отъехал и через какое-то время услышал скакавшего за мной Найку.

Мы уже какое-то время ехали по лесу, прежде чем кто-то из нас заметил. От травы и поваленных деревьев буш был слишком густым для лошадей, так что мы пошли на своих двоих.

– Нам ждать Аеси? – спросил Найка, но я, не обращая на него внимания, продолжал идти.