Эвелин привыкла, что к ней относятся по-особому. Она жила среди постоянных придирок, как ее прекрасная, законнорожденная сестра Элейн – среди похвал. Она даже привыкла к пренебрежению со стороны матери, колеблющемуся от равнодушия до раздражения. Но это последнее предательство… Эвелин не была к нему готова. В ее воспоминаниях была сцена – она виделась Келси довольно нечетко, возможно, потому что Эвелин сама была как в тумане – сцена с криками, взаимными упреками, слезами и, наконец, мольбами, бесполезными мольбами, которые Эвелин помнила смутно, сквозь дымку унижения. Ее мать ничуть не растрогалась, и, в конце концов, Эвелин отослали вместе с кадарцами. Ее последние воспоминания о Цитадели почти полностью совпадали с воспоминаниями самой Келси: дальний конец Новолондонского моста, душераздирающая печаль, окружение, которому нельзя доверять, и последний беспомощный взгляд на родной город. Но к тому моменту, как Новый Лондон скрылся из виду, ее печаль переросла в гнев.

Кадарская делегация так и не вернулась домой. На третью ночь послы упились тирийским элем, бочку которого им подарили на прощание, и погрузились в мечты о том, как их вознаградят дома за успешно завершенную миссию. Они отправились спать, забыв об охране для странной уродливой девчонки, которую тащили с собой. На протяжении всего пути она была такой тихой, что они полностью забыли о ней. Они выпили всю бочку, и большинство из них не оказало сопротивления, когда маленькая Эвелин пробиралась в палатки с ножом и резала глотки.

Эвелин сжала руку Келси.

– Мне недолго осталось, – прошептала она. – Пожалуйста. Так холодно. А мое сердце…

Келси вслушалась и поняла, что женщина права: ее сердце билось, но странно, нехотя, словно часы с кончающимся заводом – несколько ударов и пауза. Но впереди была еще немалая часть истории! Только один человек проснулся, и при виде залитого кровью ребенка, с оскаленными зубами и смертью в глазах, так испугался, что сбежал на юг, в Пустынные земли, и больше о нем никто ничего не слышал. Это происшествие разрушило союз с Кадаром, хотя его замалчивали и немногим была известна правда; самой распространенной была версия о провале переговоров. Даже в такой момент Келси не могла не удивиться, как замечательно, хоть и невольно, Эвелин помогла себе будущей, ведь если бы Тир и Кадар заключили длительный союз, Мортмин никогда бы не достиг нынешних высот. Вместо этого убийство послов – которое, по мнению короля Кадара, совершили тирийцы – испортило отношения между двумя странами на долгие годы. Когда из ниоткуда появилась молодая волшебница и начала сеять разрушения по всей Новой Европе, среди стран не было единства и поэтому ей не могли дать отпор. Но до этого были еще долгие годы. Убив кадарских послов, Эвелин сбежала на север и…