Когда Роу возвращался из экспедиций, он ходил в церковь каждый день. Его там любили настолько, что Пол Аннескотт позволял ему читать проповеди. Кэти слушала их пару раз, хоть ей и пришлось стоять в дубовой рощице через дорогу; проповеди Роу были так популярны, что люди толпились у обоих входов. И стоя на крыльце Кэти слушала, грызя ногти, как Роу вещает для столпившихся в церкви и вокруг нее людей о тех избранных, которые были лучше и заслуживали большего. Даже Кэти была вынуждена признать, что его голос на самом деле отлично подходил для проповедей, такой глубокий и полный эмоций, которые по мнению Кэти были чистейшей воды суррогатом. В проповедях Роу звучали нотки безжалостности, но Кэти не была уверена, что другие это чувствуют; все-таки когда-то она знала его лучше всех. Он всегда был непревзойденным актером; весь вопрос в том, сколько от того мальчика сохранилось в этом мужчине. От Гэвина Кэти узнала, что церковь считает путешествия Роу паломничеством, сорокадневным блужданием в пустыне или чем-то вроде того, и ее это изрядно настораживало. Роу, казалось, льстило сравнение с Христом; ему всегда недоставало признания в этом Городе. Если бы Роу собирался дурачить только своих церковных братьев, Кэти бы ничуть не расстроилась, но сама мысль о стольких доверчивых людях, готовых сделать все по мановению руки одного человека, казалась ей опасной.
Она не знала. В некотором роде Джонатан был самой большой загадкой. Кэти часто думала, зачем ему вообще нужна стража, если он столько всего знает и видит, видит намного больше, чем все остальные. Иногда ей казалось, что вся их стража – полная фикция, но Кэти не знала, кого они пытаются обмануть. А еще она частенько задумывалась, был ли у Уильяма Тира какой-нибудь план, или он просто так собрал их и начал тренировать. Кэти могла убить человека голыми руками, но чем это могло помочь, когда она даже не видела врага, с которым боролась?
– Что не так с этим городом? – спросила она как-то у Джонатана по пути в библиотеку. Люди махали им и улыбались, но даже Кэти ощущала равнодушие за этими приветствиями, знала, что улыбки тают прямо за их спинами. Что-то в этом Городе перепуталось, и до тех пор, пока Кэти не найдет концов ниточки, распутать этот клубок не удастся.
– Они забыли, – ответил Джонатан. – Они забыли самый главный урок Перехода.
– Это который? – Кэти ненавидела, когда Джонатан заговаривал о Переходе. Он много знал о нем, больше, чем кто-либо из их сверстников, но выдавал информацию крошечными порциями.