– Вот интересно мне – каким же образом?

– Терновыми ветками, дурак ты эдакий! Вспомни, где ты и как сюда попал. Подумай над своими словами, проклятый дурень, потому что нынче не ты ставишь условия – ты слушаешь и выполняешь приказы. А потому давай-ка я поставлю тебя перед выбором куда более простым: или ты придумаешь способ избавиться от Господа из дуба, или я сделаю так, что он проснется уже через мгновение. И тогда он убьет тебя и этого малолетнего ублюдка окончательно и бесповоротно! Выбирай, потому что ты не выйдешь из плебании, если не справишься с этим лжепророком!

– Я выйду отсюда в любом случае! – коротко отрезал Вийон. – И если ты не скажешь мне, что случилось с моими потаскушками, я поставлю малышку Жанетт перед трибуналом инквизиции и покажу, какой дьявольский знак появился на ее спине! И тогда, кроме деревянного господина, ты повесишь себе на шею еще и белые плащи доминиканцев, чьи сердца куда тверже дубовых балок, а вопросы – куда больнее терновых веток. А уж святые отцы наверняка будут в восторге, увидав, что тут происходит.

– Ты намерен поставить перед трибуналом труп Жанетт?! – засмеялся священник. – А кто поверит, что не ты ее убил? Все видели, и весь Париж уже об этом болтает, как ты тащил труп этой малышки через мост Нотр-Дам из лупанария старой Галисийки.

Вийон вздрогнул.

– А откуда ты об этом знаешь, попик?!

– Потому что я сам молился о ее смерти Господу из дуба! Сказал, что есть некто, кто может создать нам проблемы. И тогда мысль его пронзила стены и оживила дерево, чтобы покарать маленькую никчемную девчонку, которая сбилась с пути истинного, поддавшись дьявольским соблазнам! И, как ты полагаешь, судья или обвинитель обратят внимание на мой герб, который, признаюсь, я неосмотрительно выжег на ее спине, или же сосредоточат оное на человеке, который надел маленькой шлюшке тернистую корону мученичества на шею?

Поэт не ответил ничего. Слова священника были для него как удар обухом по голове.

– Тебе стоит поспешить, – засмеялся прелат. – Скоро тело сгниет, и в прекрасной Жанетт будет больше червей и личинок, чем доказательств против меня! Знак прелата на ее спине уничтожат гниль и желчь!

– А нам нет нужды во всем ее теле, чтобы доказать твою вину, – произнес вдруг Кроше со злой холодной ухмылкой на красивой мордашке. – Мы уже спасли твой стигмат от червей.

Он сунул руку под одежду и достал свернутый рулон бледной, сморщенной кожи. Развернул его, показывая черные и синие надрезы – следы кнута, а ниже, на одном из двух хорошо заметных полушарий, – черный шрам, напоминающий герб Раймона де Ноая.