Вийон рассмеялся и долил себе вина.

– В таком случае, кто твой преследователь? Благородный ли это господин? Купец или, например, кто-то из городского совета?

– Не ведаю, – прохрипел палач. – Пришел он внезапно и знал все грехи мои, словно священник после пасхальной исповеди. Сказать, что человек этот – тайна, это все равно что утверждать, что в молитве сперва идет «Отче наш», а только потом – «аминь». Он велит… велит называть его Ру…

– И к чему же он тебя принуждает?

– Приезжает за мной ночью, – прошептал палач. – И тогда…

В переулке перед башней палача застучали копыта. Вийон услышал лязг металла и приглушенный снегом шум приближающихся шагов. А потом заметил, как изборожденное морщинами лицо палача бледнеет, словно платок невесты, и мастер Петр начинает дрожать, а в его прищуренных красных глазах появляется страх.

Что-то с большой силой ударило в дверь, медная колотушка стукнула раз, другой, третий…

– Иисусе! – застонал палач, а потом скулеж его перешел в хриплый шепот. – При… пришли за мною…

– Что? – прошипел Вийон. – Кто?!

– Слуга Ру! Боже! Пресвятая Богородица! Он не должен тебя здесь увидеть.

Стук повторился. Теперь куда громче.

– В сундук! Прячься в сундук! – сказал палач, кидаясь к сундуку, обитому проржавевшими полосами железа. Ухватил за ручку и приподнял тяжелое веко, отбросил в сторону лежащую поверху рваную йопулу, означенную желтым крестом. Сундук был наполнен старой посудой и обломками мебели, однако времени убирать их уже не было, поскольку в двери посыпались очередные удары.

– Пришли за мной! – скулил мастер, а костистая, дрожащая рука его ухватила плечо Вийона с такой силой, которую поэт никогда бы и не думал обнаружить у помирающего палача. – Спрячься где-нибудь! Молю!

Вийон осмотрелся. Негде было прятаться, в башне не было даже малюсенького закутка. Мог бы подняться наверх, если б лестница, ведущая на второй этаж, не была завалена; мог бы спрятаться за печью, будь здесь печь, а не открытый очаг под стеною.

Одним движением он выхватил чинкуэду и встал напротив двери.

– Не знаю, как ты, а я с ними идти не намереваюсь, – проворчал безо всякой охоты. – Да и ты никуда не пойдешь!

– Мастер Петр?! Ты там?! – голос, который неожиданно раздался из-за двери, был тихим, но зловещим. – Светлейший господин Ру ждет тебя!

Палач двинулся к двери, протягивая руку к засову, но Вийон схватил его за куртку, дернул, поволок назад.

– И не думай, шельма, – прошипел. – Оставь засовы в покое, а не то и вправду попадешь в ад без покаяния и искупления!

Палач кивнул, испуганный. Поэт оттолкнул его в сторону, приблизился к двери, держа широкий кинжал в вытянутой руке.