Он ошибался. Это не был конец. Даже не начало…

Петр подступил к истязаемому с ведром смолы. Быстро намазал ему бока и внутреннюю сторону подмышек, а потом приложил факел. Смола загорелась красноватым огнем, усиливая страдания жертвы до границ безумия. Истязаемый дрожал от боли так, что потрескивал пыточный стол.

Абрревой отер с чела кровавый пот. В слабом свете факела выглядел он истинным призраком, трупом, что поднялся из гроба при звуках труб Страшного суда. Дышал тяжело, а в груди его свистело при каждом вдохе, словно в дырявом меху.

– Мастер Петр, – бесстрастный голос Ру вырвал Вийона из одеревенения. – Дальше!

Палач кивнул. Потом снял со стены толстую веревку, заканчивающуюся крюком и пропущенную сквозь железный блок под потолком; проходила она через валок и железную петлю на боковой стене зала. Вийон знал эту пытку. Страппадо. Одно это слово вмещало в себе больше боли, чем мог причинить целый флакон венецианской отравы.

– Попусти веревки, негодяй!

Вийон не знал, как это сделать. Палач проворчал проклятие. Быстро освободил храповик. Коловорот застонал, провернулся. Деревянная крестовина ударила Вийона в бок. Поэт отскочил с оханьем.

Истязаемый завыл сквозь зашитые губы. Зашипел громко, видимо, боль возвращающихся на свое место суставов была столь же сильной, как и при их растягивании.

– Переверни его на бок.

Вийон превозмог тошноту. Чувствовал смрад горелой плоти. К счастью, справился под внимательным взглядом человека в маске.

Они медленно перевернули изуродованное тело на бок. Петр расстегнул пряжку на правом запястье пленника, с трудом выкрутил ему руку назад, вдел ладонь в маленькую железную колодку, заблокировал ее.

– Поверни его с другой стороны!

Вийон исполнил приказание. Церемония повторилась. Петр зацепил крюк от веревки за кольцо, вкрученное в деревянную колодку.

– К рычагу!

Вийон заколебался. И тогда вспотевший, окровавленный палач пинком послал его в угол, где второй конец веревки, проходящей через блок на потолке, был накручен на деревянный барабан с храповиком. Петр снова связал ноги обреченного, а потом ослабил полотняные петли веревок, выходящих из коловорота пыточного стола.

– Тяни! Быстро!

Вийон послушно вращал рычаг. Услышал, как заклекотали деревянные шестерни. Веревка, привязанная к выкрученным за спину рукам несчастного, натянулась как струна, а потом поволокла жертву вверх. Пленник дернулся, но впустую. Неумолимое страппадо тянуло его все выше и выше. Через минуту он висел с вывернутыми за спину руками. Заскулил отчаянно, дернулся. Все напрасно!