Я обернулся, бросил взгляд на Материк. Взгляд, по ощущениям, был прощальный. Правы они. На закате — путешествие за Сердцем, потом — битва. Что сейчас-то делать? Пиво пить и в карты играть? Контрольная тренировка не помешает.

— Как быстро ты сможешь поднять остров в случае опасности? — спросил я Авеллу.

— Он моментально поднимается, — ответила она. — Важнее вопрос, как быстро все смогут на него вернуться. Подниму, а потом всё будет зависеть только от маневренности. И потом, вряд ли Пламя нападёт на нас днём.

— Не стал бы на это надеяться, — покачал я головой.

— Ночью он казался очень уставшим.

— Ладно. Полетели вниз.

Я встретил взгляд Натсэ и улыбнулся ей:

— Посмотрим, на что ты способна.

Она мне в ответ почему-то не улыбнулась.

***

Мы все собрались в столовой, в нашей импровизированной штаб-квартире. Молчали, глядя на Авеллу. Она, закрыв глаза, положила руки на стол. Лицо её было напряжённым, сосредоточенным. Вот по полу пробежала дрожь, снаружи послышался звук, нечто среднее между шуршанием и стуком — край острова прополз по краю Материка.

Потом — такое же чувство, как в старом лифте, который резко начинает двигаться вниз. Лёгкая паника, сердце подпрыгивает… Но падение тут же закончилось. Авелла открыла глаза и выдохнула сквозь сомкнутые губы. Улыбнулась:

— Летим. Извините, я ещё не очень плавно управляю. У Алмосаи гораздо лучше получается.

— Не расстраивайся, — подбодрила её госпожа Алмосая. — Ты всё делаешь абсолютно верно, плавность придёт с опытом.

За окном летели облака. На душе было немного муторно. Как, наверное, и должно быть, если покидаешь пристанище, которое пусть недолго, но называл домом. Есть вот люди, ведущие кочевой образ жизни. У них, наверное, не бывает такого чувства. Их дом — дорога. Бродяги всякие, путешественники, вроде Конюхова. Интересно было бы залезть в голову к такому персонажу, прочувствовать, каково это — не быть привязанным ни к чему.

— Найдём какое-нибудь пустынное место, хорошо просматривающееся, — предложила Натсэ. — Я только окрестности Сезана знаю… У кого-нибудь есть идеи?

Все помолчали, переглядываясь. Откашлялся Мердерик:

— Есть, и немало. Я достаточно путешествовал по миру. Могу рекомендовать.

Я поморщился. Не лежала душа доверять этому человеку. Несмотря на то, что он пришёл на помощь в Тентере. По мере своего форсированного взросления я понял множество неочевидных вещей, которым не учат в школе, и о которых молчат родители. Одна из них: хорошие дела могут делать плохие люди. И порой могут их делать лучше хороших людей.

Взять хоть Мелаирима. Долго он был для меня кем-то вроде… отца, что ли. Учил, вытаскивал из разных передряг, спасал от смерти, помогал советом, дал кров, в конце-то концов. А теперь? Теперь Мелаирим — враг. Причём, не просто так враг — типа, «забери свои игрушки и не писай в мой горшок», а настоящий враг, вроде Гитлера. И вспоминать про него что-то хорошее — себе дороже.