Сбоку у стены стоял небольшой диванчик, обтянутый фиолетовой тканью. На нём аккуратно лежали две декоративных подушечки. Одним своим концом диван упирался в шкаф. Я приоткрыл дверцы. Шкаф состоял из двух отделений. В одном стояли книги (пробежав взглядом по корешкам, я понял, что тут, видимо, постарались двое. Со стороны Авеллы явно появились труды по истории и теории магии, а Натсэ позаботилась о сказках, легендах и рыцарских романах), в другом висели плечики. Сюда я мог, например, повесить плащ.

Оставшееся пространство было застелено тёмно-зелёным ковром. На стене напротив шкафа висела школьная доска. На полочке под ней ждали своего часа кусочки мела и чистенькая тряпочка.

А над диваном внезапно оказалась знакомая картина. «Гарем господина Мортегара», за авторством великого художника Вимента. Авелла, Натсэ и Талли, будто героини новейшего аниме-сериала. Господи… Когда, как, кто вытащил эту картину из моей комнаты в общежитии?! Вроде бы Натсэ там хозяйничала, после того, как мы свалились с Летающего Материка. Но я не помню в её тюках ничего такого громоздкого… А, да, рама очевидно другая. Наверное, Натсэ вынула холст и свернула его. Хранила ведь… А поначалу, помнится, злилась обилию на картине девушек, не являющихся ею.

—Хорошее место, чтобы подумать в одиночестве? — спросила Натсэ.

В отличие от Авеллы, она не сомневалась, что всё сделано правильно. Авелла же беспокоилась:

—Если что-то не нравится, мы всегда сможем поменять. Но просто я подумала…

Повернувшись, я подхватил её, усадил на стол и поцеловал.

—Вы обе — чудо, которого я не заслужил, — честно сказал я. — Спасибо!

—Тебе правда нравится? — не верила Авелла.

Натсэ подошла к нам, я привлёк к себе и её.

—Знаете, легко сделать подарок человеку, который знает, чего хочет, — сказал я с серьёзностью, которой сам от себя не ожидал. — Но сделать подарок человеку, который понятия не имеет, что ему нужно — это великое искусство.

Девчонки довольно рассмеялись. Натсэ сверкнула глазами:

—До Сезана минут сорок. Хочешь опробовать кабинет?

—Ой, только не сегодня, — покраснела Авелла. — Я… В общем, это не лучший день.

—Белянка, в кабинетах — работают, — понизив голос, сказала Натсэ.

—Ой… — Авелла покраснела ещё сильнее. — Я совсем испорченная, да?

—Ну… Чуть-чуть. — Натсэ показала большим и указательным пальцами, насколько чуть-чуть. — В самый раз. Не о чем беспокоиться.

***

И вот я остался один в своём — СВОЁМ! — кабинете. Повесил плащ в шкаф, потоптался по ковру, посидел в кресле. Вопреки смутному беспокойству, кабинет не давил своей важностью. Напротив, тут был выдержан правильный баланс между солидностью и уютом, я сразу почувствовал себя как дома.