Я поднял правую руку, чтобы показать отметки ведьмы на ладони.

– Что это? – спросил я.

– Печать, – ответила Шипящая-Кошка. – Древние ведьмы не хотели полностью отказываться от своего могущества. Боги согласились, что каждого, кто покажет способности, следовало учить, но никому нельзя доверить всю полноту магии. Каждый из нас выбрал несколько разных сил по собственному желанию, чтобы обучать им свои народы. – Она указала иголкой на шрамы. – Это символ договора, который я заключила с Окарой, Толлу и Атери.

– Но моя бабушка владеет магией за установленными пределами, – сказал я, вспомнив, как проснулся у нее на руках, вернувшись в человеческую форму, испытывая сильную боль, но живой.

– Все не так, – прозвучал голос у меня в голове, словно это были мои мысли, помещенные туда кем-то другим.

Голос, который я знал по своим снам.

Окара лежал у дверей дома Шипящей-Кошки и смотрел на нас, а его глаз со шрамом сиял в отблесках костра.

– Она уничтожила твое колдовство, Глупый-Пес, – добавил голос. – Она восстановила узор, каким он был бы, если бы ты не изменил его по своему желанию. Договор не запрещает подобные вещи, хотя усилия, которые ей потребовались, едва ее не убили.

– Ты можешь говорить, – сказал я.

Собака залаяла.

– Он бог, – заметила Шипящая-Кошка. – Но любые произнесенные им слова могут нарушить договор, поэтому он старается говорить как можно меньше. Соверши ошибку, пес… – Она направила на него иглу, а потом провела ею вдоль собственного горла.

– Не я один близок к нарушению договора, – заявил Окара. – Ты очень долго скрывалась, Шипящая-Кошка. Ты следила за своими единомышленниками?

– Как она могла это сделать? – спросил Доктор Шо, выходя из дома и потирая поясницу. – Она находится в проклятой пещере большую часть тысячелетия.

– Я отказалась от своей части договора и наблюдала за своими учениками, которые поддались честолюбию и жестокости, как боги до них, – сказала Шипящая-Кошка. – Боги, звери, люди – никто не способен долго жить в мире. Обязательно должна быть война, а я от нее устала. Но хватит обо мне. О чем говорит пес?

– Император, – пробормотал я.

Тяжесть его власти затмила даже мои сны о волчьих богах.

Шипящая-Кошка пожала плечами.

– И что с ним?

– Он один из вас, – сказал я, хотя не чувствовал никакого благоговения, когда смотрел на Шипящую-Кошку. – Вот только он объявил себя королем Сиены, а потом превратил ее в империю – покорившую этот остров и все, что находится восточнее Пустыни Батир.

– Я знаю о его маленьком королевстве – но не понимаю, почему меня должно тревожить то, что оно выросло и поглотило соперников? – Шипящая-Кошка бросила суровый взгляд на Окару. – Создание народа не противоречит договору.