– Ты ее знаешь, – прошептал я. – Если есть причины ее опасаться, расскажи мне о них.

– Мальчик, ты в компании бога и ведьмы из старых времен. Неужели есть причины не опасаться? Давай выбираться отсюда.

– Ты предпочитаешь бурю этой… Шипящей-Кошке? – спросил я.

– Я бы предпочел, чтобы с меня живьем содрали кожу, чем остаться с ней.

– Почему? – потребовал я ответа. – Ты постоянно обвиняешь меня в невежестве, однако не желаешь поделиться своими знаниями. Скажи, почему я должен уйти с тобой и откуда она тебя знает, и я подумаю, стоит ли мне возвращаться. А без меня ты далеко не уйдешь.

Доктор Шо переступил с одной ноги на другую и принялся нервно дергать себя за бороду.

– Ну и ладно, – сказал я и последовал за Шипящей-Кошкой.

Пес – теперь я думал о нем как об Окаре – шел рядом со мной. Через мгновение я услышал ворчание Доктора Шо, потом его шаги эхом прозвучали за моей спиной – он спешил меня догнать.

Шипящая-Кошка превратилась в силуэт в темноте перед нами.

Она не несла света – но разве темнота может быть препятствием для женщины, которая в хороших отношениях с богами?

– Значит, ты решил пойти со мной, – сказала женщина.

– Я бы не смог отказаться от такой возможности, – ответил я, стараясь не выдать овладевавшего мной страха. – Всю жизнь я стремился к магии. Окара сказал, что ты можешь меня научить, и…

– Он действительно так сказал? – Шипящая-Кошка скрестила руки на груди и повернулась к нам.

В мерцавшем свете казалось, что ее лицо покрыто трещинами, как древний камень.

Окара спрятался за моими ногами.

– Кое-что я уже знаю, – продолжал я. – Я был Рукой императора, впрочем… – Я показал ей левую руку. – Я вырезал эту магию, и теперь сам по себе. Когда я был маленьким и у меня не было отметок ведьмы, я пытался изменить форму, но потерпел неудачу, тем не менее я творил магию. А сейчас способен использовать магию сиенцев, даже с разрушенной тетраграммой, но без тонкостей.

– Сиена стала империей? – спросила она. – Я слишком долго отсутствовала. Из твоих слов следует, что у тебя есть некоторые способности, а также ты любопытен и безрассудно смел. И только первое из этих качеств является достоинством.

– Теперь я стал куда менее безрассудным, чем раньше, – ответил я.

Она закинула голову назад и раскатисто расхохоталась, и я испугался, что сталактиты потрескаются и упадут нам на головы.

– Ну ничего себе, такое стоит записать, – заявила она.