Взгляд Шипящей-Кошки задержался на останках Вестника и следах молнии на стенах.

– Значит, ты спас проклятое восстание? – спросила она. – Ты удовлетворен?

Я поднялся на ноги и обнаружил, что действительно чувствовал удовлетворение – нечто, похожее на ощущение после успешной сдачи имперских экзаменов. Теперь я знал, что тропа моей жизни, которая вела меня от одного испытания к другому, к какой-то цели, наконец выбрала нужное направление.

– Сколько человек уцелело? – тихо спросил я.

– Вполне достаточно, чтобы занять Шо, – ответила Шипящая-Кошка.

Затем она высунулась в коридор и прокричала:

– Поспеши, старый ублюдок! Я хочу быть уверена, что он сейчас не упадет замертво!

– Что ты здесь делаешь? – прохрипел я. – Я думал, ты со мной закончила.

– Так и было, – сказала она, – но тебе не обязательно жить так долго, как я, чтобы научиться жалеть о некоторых решениях. Это именно такой случай. Поэтому я решила спросить Кости.

– И они тебе сказали, чтобы ты меня простила? – спросил я.

– Нет. Но я далеко не всегда их слушаю.

Доктор Шо вбежал в комнату и со стуком поставил свой сундучок в угол.

– Во дворе двадцать восемь человек, у нескольких серьезные ранения, – сказал он. – Долг доктора – лечить того пациента, который находится перед ним, а не выполнять прихоти пчелы, которая залетает тебе под одежду и требует срочно позаботиться о мальчике.

Он подошел к столу, пощупал пульс бабушки, потом протянул пальцы к моей руке. Не думая, я поднял правую руку.

– У тебя все хорошо зажило, – сказал Шо, – но пульс мне лучше проверить на другой руке.

– Ты можешь это исправить при помощи магии, – сказала Шипящая-Кошка.

Я посмотрел на пустое место у розовой культи, пока Доктор Шо проверял мою левую руку, после чего отошел к сундучку.

– Возможно, я так и сделаю, – только и сказал я.

Шипящая-Кошка скрестила руки на груди.

– Ну, это твое тело, – сказала она. – И, насколько я поняла, чтобы творить магию, тебе не особенно нужны руки.