– Это твоих рук дело, коварный волк? – спросила одна из живых гор. – Быть может, нам следует наказать тебя вместо него.

– Вы можете указать на императора Сиены и обвинить его в гораздо худших поступках, чем те, что совершил я, – сказал Окара. – Договор не имеет к этому человеку никакого отношения, однако он на нашей стороне.

– Нашей стороне чего? – осведомился Небесный-Отец. – Мы не воюем.

– Вы наблюдали, как людей, заключивших договоры с вами, раздавила Сиена, – сказал Окара. – Это дело рук Тенета, и он не удовлетворится завоеваниями среди смертных. Он стремится покончить с прежними порядками, чтобы создать собственный новый узор.

– Это ты так говоришь, – послышался голос из глубины распахнутых крыльев. – Но сейчас, в узоре данного мира, мы не ведем войну.

– А что произойдет в будущем? – не сдавался Окара. – Он может сразиться с Тенетом за нас, не нарушая договора. Ему по силам сдерживать конфликт до того, как закипят моря, а земля пойдет трещинами.

Среди богов воцарилась тишина. Атери угрожающе, оскалив зубы, смотрела на сына, а горный пес присел на корточки.

– Если он не нарушил договор, мы не можем его наказать, не нарушив договор, – сказала сестра волка и дочь Толлу, разрядив напряжение. – Пусть он живет. Но с этого момента мы будем считать его связанным, как всех древних ведьм. Если он будет учить древней магии, он лишится жизни.

– Это приемлемо, – заявил Небесный-Отец и исчез.

Один за другим боги давали свое согласие и уходили, пока не остались только Окара и Атери. Он повернулся к ней спиной и лизнул мой подбородок.

– Не веди себя так, словно ты его любишь, – сказала Атери. – Ты превратишь его в оружие, но не слишком поворотливое. И не удивляйся, если оно ранит тебя сильнее всего остального.

Затем последовала вспышка жара и пламени, и она также исчезла.

Окара снова лизнул мой подбородок, и я зашевелился, выходя из полусна, все еще слабый, – я чувствовал, как последние мои силы уходили к бабушке. Он выскочил из комнаты; я услышал, как его когти застучали по каменному полу, затем раздался лай и приглушенные проклятия.

Дверь распахнулась, и в комнату снова вбежал Окара, а за ним появилась Шипящая-Кошка в сопровождении уже знакомого мне стука черепов, вплетенных в волосы. Она бросила на меня быстрый взгляд.

– Шо! Он почти себя прикончил! Иди сюда!

Она подошла к столу и отвесила мне сильную пощечину.

– Хватит, глупец. Ты хочешь, чтобы она пришла в себя и увидела твой высохший труп?

Я отпустил заклинание. Хотя я чувствовал усталость, но мне больше не казалось, что вся моя кровь стала наполовину менее густой, и я понял, что мне легче дышится. Бабушка все еще выглядела больной, но на ее щеках появился румянец, синяки потускнели, а рука вернулась в свой прежний, нормальный вид. На полу валялись остатки лианы падали.