Казалось, отражение в нем должно вызывать у меня отвращение.

Но почему-то отвращения не было.

Платье без накидки выглядело еще откровеннее, чем то, что я надевала на пир Полулуния (тогда оно меня просто возмутило). Я вертела в руках накидку, теребя узоры, вышитые серебряной нитью. Красивая, ничего не скажешь. Орайе из недавнего прошлого накидка пришлась бы по душе. Плотная ткань закрывала руки, грудь и застегивалась на шее, возводя еще один барьер между моим сердцем и жестоким внешним миром.

Я поочередно расстегнула все пуговицы, дав накидке упасть с плеч.

Печать наследницы слабо мерцала в сумраке комнаты. Возможно, мои человеческие глаза, более восприимчивые к различию между светом и темнотой, ощущали это отчетливее, чем глаза вампиров. Отметина идеально сочеталась с платьем: воротник окаймлял красные крылья, а глубокий вырез открывал изображение дымчатого копья на груди.

С накидкой было бы безопаснее.

Накидка закрыла бы мне шею, а с ней и отметину. Сделала бы меня маленькой и незаметной. Циничная часть моей личности понимала, отчего приближенные Райна хотели закутать меня. Это делало его облик могущественнее. Я знала, что на самом деле все сложнее. Печать представляла опасность для меня самой. Она была чем-то вроде мишени, нарисованной у меня на сердце. А там, куда я иду, желающих выстрелить найдется в избытке.

Наверное, отчасти я была рада спрятать отметину, устыдившись ее значения, хотя до сих пор отчаянно тосковала по тому, кто носил печать до меня. Правда, он всю жизнь скрывал это.

Я давно не смотрелась в большое зеркало. Тело приобретало все более здоровый вид. Плечи и руки стали мускулистее. Разрез на подоле красиво обнажал бедро. Я повернулась, разглядывая спину. Без накидки спина смотрелась почти голой. Свет от очага играл на новых мышцах, ставших мощнее, чем они были в дни постоянных упражнений с Винсентом и охотой на вампиров. Картину портили лишь несколько шрамов – следы стычек.

Я вернула себе прежнюю силу. Пожалуй, даже стала сильнее. Тело это подтверждало.

Повернувшись к зеркалу лицом, я внимательно осмотрела себя с головы до пят. Лицо спокойное и твердое. Большие серебристые глаза. Низкие темные брови. Щеки, начавшие округляться. Тонкие губы, придававшие рту серьезное выражение.

Я выглядела как он.

Меня вдруг поразило это сходство, отрицать которое было невозможно. Не совпадал лишь цвет волос: густо-черный у моих и светлый – у Винсента. Но наша кожа была одинаково бледной. Тот же цвет глаз и рисунок лба.

Всю мою жизнь он врал мне, а правда была написана у меня на лице.