На рассвете мы приземлились в пустыне и развернули шатер среди кустов и обломков скал, скрывавших его с воздуха. Мы тянули с привалом до последнего. Рассвет обещал безоблачный день. Когда мы забирались в шатер, солнце уже поднималось над горизонтом. Походный шатер предназначался не для жилья, а для краткого отдыха. Мы едва помещались в нем.

Райн с ворчанием улегся на жесткую, бугристую землю. Подстилок мы не захватили, рассчитывая, что один день можно провести и так. Чем меньше на тебе груза, тем легче лететь.

– Как раз этого я и ожидал, когда стал королем, – сказал Райн.

– Я уверена, завтра будешь с тоской вспоминать об этом.

– Наверное, ты права.

Он по-прежнему улыбался, однако шутка получилась не слишком веселой.

Я легла рядом, сложила руки на животе и уставилась в полотняный потолок. Кремовая ткань шатра была тонкой. Она защищала от пронизывающих лучей солнца, но его диск все равно просматривался, похожий на небесное око. Я думала о сотнях вампирских солдат, спящих сегодня в таких же шатрах. Наверное, и они тоже смотрели в потолок и гадали, доживут ли до завтра.

– Должно быть, они уже выступили, – сказала я.

Они. Ришане. Хиажи. Люди. Симон и Септимус. Все.

– Похоже, что так, – пробормотал Райн.

Райн повернулся на бок, и я тоже. Мы оказались лицом к лицу. Мы лежали почти впритык. В сумраке шатра я видела каждую прожилку в его глазах. Сколько их было: коричневых, пурпурных, голубых, красных и почти черных. Интересно, как выглядели его глаза, когда он был человеком.

Я поймала себя на попытке запомнить эти глаза. Сохранить их, словно монетки, брошенные в карман.

Рядом с Райном мне было спокойнее и надежнее, чем где-либо. И в то же время иногда при взгляде на него все внутри сжималось от страха куда более сильного, чем страх за себя.

В такие моменты я вспоминала бездыханное тело Райна на окровавленном песке арены, и у меня перехватывало дыхание.

Он провел по моей щеке, коснулся уголка рта.

– Чего хмуришься, принцесса?

Я не знала, как ему ответить. Слова «мне страшно» – это не ответ и в то же время говорят о многом.

Молча я прижалась губами к его губам.

Вопреки моему желанию, поцелуй оказался медленнее, нежнее и глубже. Райн ответил с такой же страстью. Его губы слились с моими. Ладони сами собой нашли его лицо, притянули ближе. Его руки скользнули по моим бокам. Он перевернул меня на спину и навис надо мной. Все это было естественным, как морские волны, набегающие на берег. Наш поцелуй не прерывался.

Это состояние не было похоже на прежние моменты нашей близости. Может, завтра моя жизнь оборвется, а сегодня я хотела прочувствовать каждый уголок его тела.