Я разрываю облака, рассекаю почерневшие скалы, срываю листья с гнущихся деревьев, потому что хоть я и люблю Клитемнестру больше всех, я все равно царица цариц, и есть то, что царица вынуждена делать.
Афина смотрит с берега.
Артемида бродит по лесу.
А в чреве земли шевелятся эринии.
Они принюхиваются к воздуху, что через щелку затекает в подземный мир из-под небес, и чуют проклятье, убийство, хаос, кровь. Даже мы, боги, которые сгибают небо и разрывают море, отворачиваем лица, когда слышим, как они распускают крылья.
Берегись, сын, готовый пролить кровь матери.
Хотя бы отвернулись и сами боги, эринии не отвернутся от тебя.
Афина шепчет на ухо Телемаху ночью, а днем он бродит по пристани, глядя на корабли со свернутыми парусами и поднятыми веслами.
Артемида выходит из тьмы, потому что ей все-таки стало любопытно, и, когда Теодора поднимает свой лук, Охотница поддерживает ее руку, укрепляет запястье, шепчет лесным женщинам: «Величайший охотник тот, кто убивает единственной стрелой». Ее глаза отсвечивают алым, отражая костры, что опоясывают рощу, где женщины учатся воевать, и под ее ногами вздымается почва.
Ткацкий станок, на котором ткался саван Лаэрта, пылится, всеми забытый, в одной из угловых мастерских. Кто-нибудь другой закончит начатую Пенелопой работу, когда придет время, сделает все быстрее и лучше, и никто не узнает о подмене.
Лаэрт вышагивает посреди пепла своего хутора.
– Высокие стены! – восклицает он. – Высокие стены, а сверху – острия!
А в тихом месте дворца, куда заходят только женщины, Пенелопа в молчании сидит перед Леанирой. Служанка стоит. Они обе более чем способны целый час молчать, наполняя комнату свирепой пустотой. Наконец Пенелопа говорит:
– Что ж, дело сделано. Да, сделано.
Леанира – гора, она не меняется от набега морских волн.
– Женихи говорят, что это Меланта рассказала им о ткацком станке. Ей приказано ничего не говорить об этом. Ты останешься в доме Урании, пока все не закончится, – добавляет царица. – Потом за тобой пошлют.
Леанира – пропасть на морском дне, где встречаются огонь и мрак.
Она резко кивает и уходит.
А в темноте я прожигаю своим горем звездное небо и закрываю луну, а та все чертит и чертит свой путь вокруг земли.