И остановилось.

Невероятно, но она остановилась. Ее рука замерла в дюймах от меня – и больше не приближалась. А потом, словно кролик, осознавший, что подступил к волчьему логову, Аллессана отпрянула.

Фаты свидетельницы, я мог бы впасть в ярость. Будь у меня лапы, я бы схватил девушку и затащил к себе, но я мог только заклинать. Я был подобен фатам, которые соблазняли людей прыгнуть со скалы. Я мог заклинать, мог уговаривать, мог соблазнять – но я не мог заставить Аллессану пересечь мой порог.

И она правильно сделала, что остановилась, потому что я был для нее опасен. Я думал только о себе. Я был чудовищем. И собирался идти до конца.

Аллессана, я стану тебе другом.

Я помогу тебе…

Ее прикосновение потрясло меня.

Все случилось так быстро, что я едва не утратил контроль. Вот она пятится, готовая убежать, а вот ее лицо искажается решимостью, она делает шаг вперед и уверенно кладет руку на драконий глаз.

Ее мягкая ладонь словно легла на мою обнаженную грудь.

Шок человеческой плоти, человеческого прикосновения захлестнул меня.

Женщина, столь интимно прикоснувшаяся ко мне…

Ай. Это всколыхнуло чувства, которые я держал глубоко внутри после той судьбоносной ночи с Челией, чувства, которые я считал изничтоженными. Меня так потрясло предательство Челии, что я полностью закрылся от желания, от влечения, от доверчивой близости. Но сейчас, когда Аллессана коснулась меня, я невольно раскрылся перед ней.

Я был подобен сейфу, распахнувшемуся от прикосновения опытного вора. Я пытался соблазнить Аллессану и манипулировать ею, но теперь, подобно охотнику, ухватившему льва за палец, осознал свою ошибку. Я подпустил ее слишком близко.

Внезапно мы стали одним целым, сплелись так плотно, как будто лежали в постели. Най. Сильнее. Аллессана была внутри меня. Она знала меня. Все мои желания оказались на виду. Она легко могла прочесть мою изнасилованную, разъяренную, отчаявшуюся душу. Могла почувствовать внезапное влечение к ней, переплетенное с гневом на Челию, мои путаные фантазии о мести врагам, намерение использовать ее…

Она отпрянула, словно обжегшись.

Я вскрикнул, пристыженный, разгневанный и напуганный тем, что она так хорошо меня разглядела. Я был как Скуро перед Эростейей. Уродливый, ущербный, отвратительный. Она увидела меня целиком. Каждый промах, каждую страсть, каждое предательство, каждый голод, каждый страх, каждый позор, каждое жестокое желание…

И конечно же, пришла в ужас. Убежала от меня, словно за ней гнались волки.

Кинув последний испуганный взгляд назад, она распахнула дверь библиотеки и скрылась.