– А?

Кейс, ухмыльнувшись, вытащил карандаш. Его лицо вновь приобрело нормальный цвет.

– Никогда не знаешь, вдруг понадобится что-то нарисовать?

Она сузила глаза.

– Ты так говоришь, как будто это плохо.

Он захихикал. Халли взяла сумку и засунула карандаш внутрь, но при этом ее пальцы задели что-то шершавое и хрусткое. Пергамент. Тот самый, который она нашла в «Одиссее».

Халли огляделась по сторонам, но, казалось, никому не было до нее дела. Салдр и Родр говорили на ялвенском о каком-то ритуале с участием драконара. Зик откусил пару кусочков мяса, а Кейс гонял еду по тарелке. Она вытащила пергамент, спрятала его под столом и осторожно развернула.

Некоторые буквы были полустерты или смазаны, но смысл оставался ясен.

«Только Джаспер может работать с Вратами».

Халли не нужно было зеркало, чтобы понять – все до единой кровинки отхлынули от щек. Голова казалась слишком легкой, а желудок – слишком тяжелым, словно в его недрах очутился мешок с камнями.

Что, звезды ввсех подери, происходит? Джаспер? Разве он сам не был напуган тем, на что способны Врата? Как…

И тут ее осенило. Джаспер обрел Сущность. Может, не владел ею, когда писал книгу, но каким-то образом стал одной из них. Но почему сейчас это имело значение? Как записка попала в ее экземпляр «Одиссеи»? Если сирлам нужны Врата, значит, они действительно обладают Сущностью, способной их открыть? Они каким-то образом захватили Джаспера?

Это тоже не имело смысла. Джаспер Морган жил и умер много веков назад, однако профессор Кристи сказал, что Джаспер скоро свяжется с Лордом-старейшиной.

Звезды, какая-то чушь. «Что я упускаю?»

Рука Кейса легла на ее плечо.

– Не надо было есть мясо. Оно того дракона… Халли, что случилось?

На ее лбу выступили капельки пота, пока она пыталась успокоить бешено колотящееся сердце.

Зик посмотрел на нее, и на его лице отразилось беспокойство.

– Тебе нужно прилечь? Я уверен, ялвы не будут против.

Она сжала записку так крепко, что казалось, та может в любой момент сгореть.