– Если бы не она, я, возможно, никогда бы и не подумала об Университете.

В конце концов, именно Джулс предложила уехать из Стоунсета. Все потому, что Халли не могла смотреть Нильсу в глаза после того, что он сделал. После того, что она не сделала, чтобы спасти Джека. Тот несчастный случай на шахте будет преследовать ее до конца жизни.

Уголок рта Зика слегка приподнялся. Его улыбка вытеснила мрачные мысли из ее головы. Это была его первая улыбка после смерти Эббы, и что-то в груди Халли расслабилось. Она обязательно расскажет об этом Кейсу, когда тот вернется.

– Я рад, что ты это сделала. – Зик сцепил руки перед собой на столе. – Порекомендуешь мне что-нибудь?

– Ты сейчас задал опасный вопрос.

– Мне сегодня больше нечего делать, так что я могу попытаться насладиться своим пребыванием здесь.

Халли полезла в сумку и достала свой экземпляр «Одиссеи». Она провела рукой по обложке.

– Тебе понравится, ведь ты солдат и все такое. Это и моя любимая книга.

Он взглянул на название.

– Думаю, у Кейса тоже одна из любимых.

Она кивнула.

– Мне нравится… В смысле, я не ожидала, что он увлекается искусством. Или древней литературой. Или чем-то, что меня интересует. Но как-то вечером мы заговорили…

«И вот сейчас меня понесло». Она знала, что ее лицо пылает ярче огня, но Зик усмехнулся.

– Я же говорил тебе, он не так уж плох, когда узнаешь его получше.

Щеки Халли запылали еще жарче.

– Это не то, что ты думаешь. Я не хотела…

«Как там у Шекспира? Леди слишком яро протестует?[7] Отлично. Теперь он, наверное, решит… о, звезды».

Она сглотнула и попыталась улыбнуться.

– Ты бы понравилась маме. Она тоже помешана на книгах, – сказал Зик.

Чудо, как Халли не сгорела со стыда. Она прочистила горло и открыла книгу.