Она была дома.

В Коура.

За дверью стояла Полевица. Ветер шевелил ее черную вуаль на итимэгаса; богиня башней возвышалась над Хайо в своих алых, как кровь на снегу, поккури:

– Адотворец.

– Ямада-сан.

Полевица подняла брови:

– Нам нужно кое-что обсудить, прежде чем ты проснешься. Впусти меня в свой сон.

– Тебе нужно мое позволение?

– Тебя ревностно охраняют.

Хайо отошла от двери. Полевица, Ямада Ханако, сняла итимэгаса, подала ее Хайо, чтобы та повесила шляпу на стену, и через мгновение уже сидела на татами.

– Угости меня яйцами, если у тебя есть.

– Яйцами? – озадаченно повторила Хайо.

– Да, они точно должны быть. – Полевица указала на дверь в комнату Хатцу. – Вон там.

Хайо распахнула ее. Черная пустота повеяла на нее холодом; в этой пустоте на веревке висела полная корзина яиц с еще горячей скорлупой. Хайо собрала в фартук шесть штук и понесла их богине. Та ждала у стола, на котором стояли плошка и маленькая черная тарелочка.

– Обожаю яйца, – сказала Полевица, пока Хайо выкладывала их в плошку, обжигая пальцы. – Изначально я была горой – и в то время яйца меня вообще не интересовали. Потом я стала змеей и обнаружила, что они весьма неплохи. Сущность моя также – полные амбары зерна и тучные посевы, и я по-прежнему воплощаю все это, одновременно являясь и Богиней Столпов. Но я Богиня Столпов также и потому, что все это воплощаю. Ты понимаешь, что я хочу сказать, адотворец?

Хайо уселась напротив и принялась чистить яйцо: