— Бывало и такое в холодные зимы…

Йева умолкла. Ей было невдомек, что такое голод, нищета, потому что она всегда получала что желала — стоило лишь показать отцу пальчиком. Но она понимала, что существует и другая жизнь, полная лишений, поэтому иногда испытывала стыд за то, что имеет все, ничего не делая.

— Господин Тастемара не сказал, сколько мне нужно узников? — спросил Уилл. — Быть может, одного достаточно?

— Нет, выпей троих, хотя бы двоих.

— Но почему? Ты ведь говорила, что твой отец… пьет одного человека раз в месяц.

— Он уже очень стар, поэто…

Короткий вскрик. Уильям поймал за локоть поскользнувшуюся на мокрых каменных ступенях Йеву. Та поначалу вцепилась ему в руку, а когда нащупала ступеньку, то чинно распрямилась.

— Чертова сырость, — прошипела, ругаясь, она. — Так, о чем это я… Не вздумай утаивать свой голод, Уилл! Недостатка в узниках у нас нет: их свозят из близлежащих городов и поселений. Не просто так многие старейшины столетиями владеют землями, а не скитаются: всегда есть кровь, причем кровь законная.

— И многие из старейшин — графы? — спросил Уильям, пытаясь перевести разговор в иное русло.

Йева чуть сбавила шаг, задумавшись.

— Виконты, бароны, ярлы, графы… даже парочка герцогов есть.

— А короли?

— Нет, королей нет. Хотя один был королем очень давно, я тебе о нем говорила. Но мне кажется, это опасно, потому что за королем ходит вся свита и королевство, заглядывая буквально в рот. А там, как ты понимаешь, вовсе не человеческие зубы…

Вдвоем они прошли первый тюремный блок, где сразу заулюлюкало новоприбывшее отребье, которому еще ни разу не довелось видеть Йеву. А вот те, кто сидел здесь дольше, только молча забились в дальний угол, чтобы глядеть оттуда выжидающе, испуганно — многое они уже успели узнать. Заметив графскую дочь и ее спутника, стражник подскочил со стула, отвесил вежливый поклон. Грохотнула тяжелая дверь, ведущая в недра темницы, откуда зияла оскалившаяся тьма.

Уилл снова вспомнил ту ночь. Его охватили ужас и нежелание ступать в эту тьму, становиться ее частью. Однако Йева взяла его за руку и увлекла за собой. Хрупкая, нежная, она шла по этим страшным коридорам, будто их старая тьма ее не страшила, а манила; Уильям же находил в этом нечто пугающее.

В узилище дочь графа зашла первой.

Когда Уилл осторожно заглянул внутрь, Йева уже необычайно смело стояла посреди узников. На нее непонимающе глядели трое прикованных к стене мужчин в домотканых рубахах. Вид у всех был незамысловатый, простой, словно прибыли они не из Брасо-Дэнто, а из каких-нибудь Вардцев. Для обогрева им выдали плотные одеяла, в которые крестьяне кутались, но все равно стучали зубами от холода.