Побег казался невозможным. Юлиан печально вздохнул, понимая, что еще долго не увидит своих любимых демониц. А пока настала пора решить одну проблему. Схватившись острыми зубами за рукав рубахи, Юлиан помог себе рукой оторвать крупный лоскут. Приложившись клыками во второй раз, он изорвал его на две полоски: широкую и тонкую.
Следовало сделать так, чтобы рука не отрастала. Иначе спустя месяц, как покажется новая кость, у Иллы Ралмантона возникнут вопросы, которые объяснить будет куда сложнее, чем невосприимчивость к магии. Сжав челюсти, чтобы не закричать, Юлиан наложил ткань на обрубок и туго обмотал его сложенным в несколько раз по ширине тонким лоскутом. Затем сделал это снова, разорвав другую часть рукава. Пока наконец пережатое и туго обмотанное запястье не онемело.
Трясущейся рукой он стер пот со лба.
Юлиан еще ни разу в своей жизни не терял конечностей, но Лагот Валорир, навещавший Лилле Аданов, однажды поделился занятной историей. Будучи охотником неопытным и, по сути, бестолковым, он как-то угодил в собственный следовой капкан. Из-за чего лишился ступни. Его лекарь обмотал ногу с таким усердием, что Лагот и вовсе перестал ее чувствовать и, по наказу горе-целителя, продолжал регулярно намертво обкручивать лодыжку бинтами с мазью. К удивлению, новая кость не показалась даже спустя сезон. Проходив и промаявшись так с полгода, Лагот-калека прибыл в Йефасу и под всеобщий смех старейшин размотал остаток искалеченной ноги. Только на свободе нога начала отрастать. Целью Юлиана было сделать то же самое, только намеренно, – не дать простора обрубку.
Сделав дело, он тяжело вздохнул и под завывание северного ветра, прозванного среди рабов злым ветрюганом, стал в очередной раз перебирать в голове варианты побега.
Глава 9. Генри из Влесбурга
Глава 9. Генри из Влесбурга
Спустя полгода
Спустя полгода
– Я вас искренне поздравляю, Генри! Добро пожаловать в семью.
После этих слов Горрон де Донталь по-кошачьи развалился в кресле Малого зала и с интересом посмотрел на нового старейшину.
– Да, да, спасибо вам… – ответил смущенно Генри. – Большое спасибо.
Он чувствовал себя крайне неуютно в новом обществе – попеременно то ерзал на сиденье в своем глеофском табарде, то чесал нос и метался перепуганным взглядом по стенам, то кусал губы и дергал свои и без того оттопыренные уши. Рядом с ним, синеглазым и стройным, сидел крепко сбитый Ярвен Хиамский. Он вытянул ноги к огню в камине и пребывал в глубоких размышлениях. Его разум бродил где-то по просторам мысли, выискивая что-то так тщательно, что Ярвен даже не сразу заметил, как в зал вошла Мариэльд де Лилле Адан в сопровождении Амелотты де Моренн. Две сухенькие женщины: одна в белом, подобно грациозной лебеди, другая в иссиня-черном, похожая на злую галку, разместились с комфортом в креслах.