Глава 15. Маленький Элго

Глава 15. Маленький Элго

К утру приказ для Ралмантона был оформлен. Полученный чин не сулил много возможностей для златожорства, но приближал к священной семье, открывая доступ даже в покои самой королевы. Поэтому многие понимали, почему его обладателем стал именно Юлиан Ралмантон.

Беспорядок в особняке только усугубился после того, как все узнали: хозяин остается. Тщательно уложенные парчовые и шелковые костюмы, изысканные украшения, любимые книги, золоченые свитки поэзии, а также посуда из серебра (Момо так и не смог понять, зачем вампирам ложечки) – все это теперь разбиралось туда, где и лежало доселе. Разочарованному Момоне это пришлось не по нраву. Только он наметил в своей жизни перемены, а они не произошли. Ему пришлось остаться при доме вместе с Хмурым, который попросил назначить его слугой-писарем.

Сам Юлиан отбыл во дворец. Ему отвели покои в башне Коронного дома. Теперь кончики его пальцев покрывала золотая краска, которая, окрасив их, ползла дальше черточками и знаками вплоть до самого запястья, в то время как подбородок освободился от символа ремесла. Веномансер получил нерушимую защиту королевской власти, и, даже обнаружься, что он как-то связан с убийством консула, его никто не посмел бы обвинить.

В его обязанности входило быть при ребенке. Когда дитя повзрослеет, Юлиану потребуется сопровождать его, стоя тенью за спиной и готовясь уличить признаки яда повсюду: и в дарах, поднесенных правителю, и на роскошных блюдах, и на одеянии суккубов, присланных для ублажения. Но это потом… А пока он понимал, что спрос с него будет небольшим – лишь бы находился при принце, запертом в своих священных покоях, которые огородили от всего мира.

* * *

Элгориану, названному в честь великого мастрийского короля Элго Огненного, едва исполнилось полтора года. Когда Юлиан вошел к нему в спальню, напоминающую маленький дворец, спрятанный в большом, дитя возилось со множеством игрушек, окруживших его, словно войско. Игрушки сверкали драгоценностями. Несмышленый ребенок то и дело пытался выдрать блестящие камушки, а другое обступившее его войско, уже из нянек, тут же забирало игрушку, поворачивало, будто желая скрыть лишнее от его взора, и отдавало назад.

Одет был крошка Элго в атласные шаровары и рубаху. Горло его обвивали ленточки с молитвами Фойресу, а кудряшки, передавшиеся от матери, уже касались плеч. Он не был красив, но и не был уродлив. В нем странно слились белизна Молиусов и смуглота Идеоранов и Мадопусов, отчего кожа казалась темно-жемчужной. Его широкие брови нависали над глазами. Носик у него тоже был широким у переносицы, но ближе к кончику утончался. Вошедший Юлиан сразу же посмотрел на подбородок, ожидая увидеть крючок, но этой уродливой черты Молиусов не оказалось.