«Выглядит крепким, – подумал он. – Хотя в свое время его матери эта крепость не помогла».

Юлиан разглядывал трех нависающих над принцем нянек. Ребенка они, судя по всему, раздражали. Видя, что ему вновь не позволяют выковырять драгоценный рубин из игрушечного верблюда, он завопил на них:

– А-а-а-а! Уди-те! Уди-те! – И швырнул верблюда в их сторону.

Да так резко швырнул, что от удара об пол драгоценные камни на боку игрушки тут же разлетелись красными осколками.

Одна нянька кинулась к маленькому принцу и, к удивлению, принялась расцеловывать его ручки, успокаивая, пока вторая убирала осколки, чтобы дитя не поранилось. Вскинув брови, Юлиан на миг даже засомневался, что пошел на поводу у королевы. Видеть избалованных отпрысков из семей плениев в Ноэле ему доводилось, но здесь, похоже, степень вседозволенности превышала все допустимые пределы.

Так бы он и стоял на пороге, куда его завели, минуя огромную охрану, евнухов и магов, удостоверившихся, что перед ними не мимик, если бы в коридоре не показался Гусааб. Мудрец медленно шествовал, сложив руки за спиной, в своей песочной мантии. Он улыбнулся всем присутствующим и прошел к ребенку. Тот, увидев вошедшего, тут же подскочил и топнул ножкой.

– Они ни иг-ать! Иг-ать, иг-ать! Ни да-ють!

– Не переживайте, мой маленький принц, мы сейчас с вами поиграем в куда более интересную игру – посчитаем палочки. – Гусааб присел на кушетку, похлопал по подушке. – Идите сюда… Юлиан, вы тоже садитесь, будете помогать считать палочки, если наш принц не справится, – он улыбнулся.

Между тем очарованный хрустальными палочками Элго, как всякий ребенок, увидевший что-то новое, бросил свои драгоценные игрушки и прытко побежал к подушкам. Архимаг наблюдал за ним с любовью, ведь ему предстояло передать этому малышу всю свою мудрость. Он открыл красивую шкатулку, достал оттуда стеклянные палочки, которые тут же проверил веномансер. На их хрустале чья-то рука нанесла цветные рисунки птиц и цветов, и, чтобы увидеть рисунок целиком, следовало быстро покрутить эту палочку, что Гусааб тут же и проделал. Увидев дивный рисунок феникса, Элго завопил от восторга и протянул в требовании руки.

Юлиан встал сбоку от маленького резного столика.

– До трех лет принц будет под присмотром трех нянек, – сообщил ему Гусааб. – Затем он перейдет на мужскую половину дворца, где останутся лишь евнухи, а также свита из мужчин и учителя, то есть мы с вами. Тогда мы начнем воспитывать в нем мужчину и правителя. А пока он дитя Фойреса, и душа у него еще не готова распуститься, как цветок. Присаживайтесь, не стесняйтесь. Дело сладится… Тем более с вашим-то образованием, вам ли не быть подспорьем мне в обучении?