Но от раздумий отвлек короткий задушенный вскрик вновь пришедшего в себя нищего, когда лезвие ножа в умелых стариковских руках принялось отделять от тела нежизнеспособные ткани, висящие жуткой бахромой вокруг каждого крупного укуса. Джоэл сотни раз наблюдал похожие ранения. Охотники чаще всего и получали такие от сомнов.

– Тихо! Тихо! – сухо прикрикнул на дергающегося нищего Джоэл. Он не собирался расточать любезности на всякий сброд.

– Тихо… – проскрипел нищий. – Ничего. В подземельях темного асура было хуже…

– Какого асура? – переспросил Джоэл, нащупав нить возможного разговора. Раненый ощутимо бился под стальной хваткой. Стоило бы привязать его чем-нибудь к алтарю, чтобы он не мешал старику. Но времени не хватило.

– Темного… Который бился с Хаосом до начала времен, – простонал нищий и вновь потерял сознание.

Джоэл же решил, что сказывается контузия, полученная в трущобах: он ведь ослышался. Никакого темного асура Раата Шаатира не существовало, как и всех выдумок святителя Гарфа. Только притащенный в храм нищий слишком напоминал мальчишку-Ворона, которого Джоэл увидел во сне вместе с вихрем, похищающим души. Снова накрывал тяжкий бред: должно быть, сказывался откат от многочисленного использования стимуляторов.

«Я все понял! Гарф помогает всем, кто принимает его веру. Отсюда и знания об асурах. У этой секты все же есть последователи», – поспешно успокоил себя Джоэл.

– Руки я почти обработал, на ногах укусов чуть меньше, – вскоре устало объявил Гарф. – Джо, это точно не собаки.

– Возможно, сомны, – с профессиональным опасением предположил Джоэл. – Расспроси его, когда придет в себя.

В этот миг осунувшееся бледное лицо раненого вытянулось еще больше, ресницы дрогнули, и он снова упрямо позвал по имени:

– Джо… – А потом добавил: – Смерть смотрит на тебя сквозь закрытые веки.

Джоэл застыл, не отпуская раненого, который почти не дергался, пока святитель Гарф зашивал раны на его кривоватых ногах, покрытых сетью старых шрамов. Когда глаза снова привыкли к полумраку, Джоэл заметил множество бледных отметин на теле раненого. Многие напоминали удары острого клинка, но в некоторых угадывались несводимые следы пыточных инструментов: полосы плетей, браслеты кандалов, росчерки стальных зазубренных кошек.

«Да после чего и как ты вообще выжил? Какая темница темного асура? Кто ты, так тебя растак?! Кто ты, раз повторяешь слова той старухи?» – Джоэл всматривался в лицо раненого, силясь узнать кого-то из своего прошлого. Вихрь предположений и вопросов складывался в затейливые узоры, которые снова вели к истории сект Вермело и тонкой ниточкой тянулись к самому легендарному сомну. Впрочем, после столкновения с монстром искалеченный разум принимал за улики любые совпадения.